Читать книгу - "Конкистадор - Висенте Бласко Ибаньес"

Он выглядел так же, как и раньше: небольшого роста, хорошо сложенный, стремительный в своих движениях, и в каждом его жесте буквально вибрировала еле сдерживаемая сила, готовая в любой момент прорваться наружу. Ему уже исполнилось тридцать, однако он до сих пор сохранял легкость и бесшабашную отвагу своей героической юности.

Из второго плавания он вернулся в Санто-Доминго обворованным компаньонами и был заключен под арест. Спустя несколько дней верховный судья острова вернет ему свободу, однако согласно судебному решению оставит его под надзором.

Впоследствии из его рассказов Куэвас восстановит подробности этого второго плавания, еще более неудачного, чем предыдущее.

В Испании епископ Фонсека в очередной раз оказал Охеде покровительство. Подвиги дона Алонсо становились все более известными во всех портовых городах, и особенно в Севилье, где собирались все искатели приключений, мечтавшие отправиться на поиски новых земель.

Принимая во внимание прошлые заслуги Охеды, короли подарили ему шесть лиг земли в южной части острова Эспаньола и назначили губернатором в провинции Кокибакоа, которая была открыта во время его первой экспедиции на Материк, а также разрешили на собственные средства экипировать флотилию в количестве не более десяти кораблей. Не располагая достаточным капиталом и опасаясь ростовщических процентов торговцев, как случилось в предыдущей экспедиции, он искал финансовую поддержку у частных лиц, которые и стали его компаньонами: Вергара, мажордом одного из богатых каноников Севильи, и еще один по имени Окампо. Эти партнеры в последний момент предоставили сумму, необходимую для того, чтобы снарядить четыре каравеллы с экипажами из самых отважных искателей приключений, какие только нашлись на тот момент в Севилье. Большинство этих людей уже побывали в экспедициях в Новый Свет.

Эти люди, привыкшие безжалостно обращаться с индейцами, жаждущие добыть богатства любым способом, но при этом весьма посредственные торговцы, были способны провоцировать стычки и грабежи везде, где бы они ни появлялись, и в конечном итоге все заканчивалось неповиновением и беспорядками. Высадившись в Кумане, они разграбили индейские деревни и, нарушив приказ Охеды, убили множество жителей, а оставшихся захватили в плен. Из всех пленных женщин Вергара и Окампо отпустили на свободу старых и уродливых, а за остальных потребовали выкуп у их мужей.

В этом налете Охеда не взял для себя ничего, кроме простого хлопкового гамака. Индианка Изабель сопровождала его в этом путешествии. Собрав немного золота, экспедиция отправилась дальше, и в провинции Ситарме они наткнулись на испанца с одного из кораблей Бастидаса, который дезертировал три месяца назад, остался среди индейцев и уже успел выучить их язык.

Охеда часто вступал в стычки с индейцами, затеял строительство крепости и поселения, однако недостаток продовольствия и бедность этих краев привели к тому, что его люди вышли из повиновения.

Золото, собранное во время набегов, находилось в небольшом сундуке, оба ключа от которого, к большому неудовольствию компаньонов, хранились у Охеды. Они организовали бунт против капитана и, захватив его врасплох, когда он спал, заковали в цепи и заперли на одном из кораблей.

Вот так и отбыл дон Алонсо из провинции, где должен был стать губернатором и в которой основал свой первый город под названием Санта-Крус.

Два его компаньона и ставший причиной спора сундук находились на той же каравелле, где и пленный губернатор. Поскольку состояние кораблей не позволяло продолжить плавание до самой Испании, компаньоны решили доставить Алонсо де Охеду в Санто-Доминго и там выдвинуть против него обвинения.

Они бросили якорь неподалеку от западного побережья Эспаньолы. Охеда, понадеявшись на свою ловкость и выносливость, под покровом ночи тихо спрыгнул с борта корабля в воду и попытался доплыть до берега. Руки его были свободны, но ноги закованы в цепи с кандалами, и груз этого железа потянул его ко дну.

Ему пришлось позвать на помощь, и в тот же самый момент индианка Изабель, увидев, что он в опасности, подняла крик. Противники Охеды спустили на воду шлюпку, и отважный губернатор с позором был вынужден вернуться под власть вероломных компаньонов. В конце концов они передали дона Алонсо губернатору Санто-Доминго, после чего вскрыли сундук – предмет этих раздоров – и разделили между собой его содержимое.

В тюрьме Куэвас увидел индианку Изабель, которая находилась рядом со своим возлюбленным. Она была одета по испанской моде: в широкие юбки и с мантильей на голове. Эти богатые наряды были куплены еще в Севилье во время подготовки к экспедиции. Когда у Охеды была возможность распоряжаться деньгами, в силу своего расточительного характера он тратил их направо и налево. Сейчас эта одежда, когда-то великолепного качества, выглядела уже сильно потрепанной за время полного опасностей путешествия.

Однако как только Изабель оказалась в краях, так похожих по обычаям на ее родные места, то мало-помалу стала обходиться без некоторых предметов своего европейского туалета; год спустя Лусеро увидела, что своим внешним видом девушка уже мало отличается от других индианок, которые были замужем за испанцами или сожительствовали с ними: свою традиционную наготу они прикрывали лишь старой юбкой, обозначающей их превосходство над остальными индианками, не связанными отношениями с белыми мужчинами.

В Изабель Куэвас находил некоторое сходство с Королевой Золотой цветок. Это была та же Анакаона, только моложе, менее томная и без величественных манер; боевая подруга отважного путешественника, готовая как пересекать джунгли, служа проводником своему мужу, так и стряпать незамысловатую еду или чистить его оружие в течение долгих монотонных часов, проводимых на корме корабля.

Как это бывает у всех женщин первобытных племен, ее увядание началось уже в юности. Скорее всего, было ей чуть больше двадцати лет, но она уже обладала внешностью зрелой женщины, сулившей ей скорую преждевременную старость.

Охеда и Изабель поселились в домике в окрестностях Санто-Доминго, который капитану помогли получить Куэвас и другие его друзья по совместной нелегкой жизни в Ла-Изабелле.

К событиям, происходящим в Санто-Доминго, дон Алонсо оставался безучастным. Его совсем не интересовала жизнь колонии, в которой он мог быть лишь простым поселенцем. Охеда был из тех, кто основывает города; рожденный для того, чтобы командовать, а не для того, чтобы подчиняться. Если он и жил там, то лишь в ожидании восстановления справедливости, и терпел эту долгую тяжбу, лишь чтобы вернуть свое.

В перипетиях судебного процесса Охеда трепыхался, словно в бесконечной паутине. Самыми важными персонами в Санто-Доминго становились судьи, адвокаты и нотариусы.

Как говаривал Куэвас:

– Одна половина города судится с другой половиной.

Шахтеры, землевладельцы, мореплаватели – не было ни одного белого человека, который не считал бы себя ограбленным и не вел бы судебную тяжбу против другого своего соотечественника.

Несмотря на то что у Охеды не было ни гроша в кармане, имелось множество завистников к его героической славе, а также масса врагов, нажитых в силу его высокомерия и вспыльчивого характера. Довольно скоро главный судья острова вынес приговор: лишить его всего добытого за время плавания и объявить должником короны, поскольку, как утверждали противники, он присвоил себе ту часть добычи, которая полагалась королям.