Читать книгу - "Шпион товарища Сталина - Владилен Елеонский"

Затем снова была камера гестапо, нескончаемые допросы и опять камера гестапо. Я стоял на своем. Обвинение в краже акварели — бред!

Тогда Нобль, не на шутку разозлившись, привел меня в камеру для допросов и приступил к очным ставкам. Девушка из фирмы, которая была приглашена в дом Эрика фон Горна для проведения дня рождения, вдруг сообщила под присягой, что, кажется, видела, как я, воровато оглядываясь, спустился по винтовой лестнице из мезонина. В руках я держал завернутый в мягкую светлую тряпицу довольно большой плоский прямоугольный предмет, по размерам и очертаниям очень похожий на ту самую украденную картину Эрика фон Горна.

Вот здесь я, кажется, всерьез приуныл. Девушка прочно стояла на своих совершенно фантастических показаниях. Я спорил, но она была так непреклонна, словно своей версией развития событий я изображал ее в очень неприличном свете. В конце концов я не выдержал, видимо, сказалось напряжение прошедших дней, вышел из себя и начал ругаться.

Очная ставка окончилась. Девушка на прощание взглянула в мою сторону так, словно увидела безобразного огромного паука, и гордо удалилась, покачивая восхитительными бедрами, как каравелла бортами на волнах.

Нобль грозно нахмурился, словно странноватый германский верховный бог со смешно торчащим в сторону лиловым ухом.

— Нужен еще один свидетель, герр Шаталов, и он есть.

— Кто такой?

— Адъютант рейхсмаршала Геринга. Он обнаружил картину в багажнике «хорьха». Вот его показания. Читайте!

Я раздраженно склонился над избитыми печатной машинкой листами протокола допроса, на каждом листе внизу стояла размашистая франтоватая подпись. Адъютант показал, что по поручению канцелярии Германа Геринга и с его ведома он забрал «хорьх» из особняка по адресу, указанному лейтенантом люфтваффе Хелен фон Горн. Прибыв в расположение канцелярии Геринга в Берлине, он проверил автомобиль и обнаружил в багажнике акварельную картину «Замок Нойшванштайн», завернутую в мягкую светлую тряпицу.

Я был добит окончательно. Дикая усталость, словно голодная медведица на добычу, навалилась на меня.

Нобль забавлялся со мной, как кошка с мышкой. Я, одетый в новенькую серую робу, которую мне выдали в изоляторе, понуро сидел перед ним на прикрученной к полу табуретке. Понятное дело, мне было от чего прийти в отчаяние!

Нобль снова стал играть роль добрячка. Надо признать, что роль хорошего парня ему удавалась гораздо лучше, чем роль злодея.

— Нам осталось, герр Шаталов, допросить герра Эрика фон Горна и вернуть ему картину, украденную вами. Не волнуйтесь, судебный процесс пройдет по ускоренной процедуре. Много вам не дадут. Скорее всего, суд приговорит вас к исправительным работам. Будете вывозить мусор из казарм летчиков близ аэродрома. Скоро все закончится. Обещаю!