Читать книгу - "Неоконченное путешествие - Перси Харрисон Фосетт"

но что было после — не знаю, во всяком случае, сомнительно, чтобы он продолжал питать нежные чувства к своему старшему брату.

Две большие фирмы в Риберальте держали отряды вооруженных головорезов для охоты на индейцев, и оптовая торговля рабами процветала. Несчастных пленников доставляли на каучуковые участки, расположенные так далеко от их родных мест, что они теряли всякую ориентацию и бегство становилось еще более трудным. Им выдавали рубахи, необходимые инструменты, запас риса и под угрозой наказания плетью требовали добывать в год около семисот фунтов каучука. Это как будто немного, но не следует забывать, что каучуковые деревья были редко разбросаны на значительной площади и требовались неустанные усилия, чтобы их обнаружить и обработать. Такая система приносила огромные прибыли фирмам, так как цены на каучук стояли необычайно высокие.

Чем способнее был человек, тем труднее ему было вырваться из лап каучуковых концернов. Белый, черный или индеец, однажды попавший в тиски долгов, не мог и надеяться когда-либо обрести свободу. Все необходимое широко предоставлялось в кредит с целью заманить человека в западню. Фирма, снабжавшая человека всем необходимым, а затем вычитавшая долг из его заработной платы, имела все возможности фабриковать счета таким образом, что люди находились в вечном долгу и, следовательно, в вечной зависимости от нее. Но как бы там ни было, тут нельзя говорить о рабстве в прямом смысле этого слова: в конце концов человеку платили. В сущности, он был заключенным, но не рабом. Истинным рабством было нечто другое, и никто не был от него застрахован.

Негра Джорджа Моргана купил за 30 фунтов один из живших в Риберальте англичан — тот самый гнусный подонок, о котором я уже говорил. С негром ужасно обращались, и впереди у него не было ничего, кроме рабства; его также могли продать в барраку, расположенную вверх по реке, и там его ждало бы еще более жестокое обхождение, чем то, которое он терпел от рук владевшего им дьявола в образе человека. Другие иностранные резиденты Риберальты, англичане и немцы, направили правительству петицию, в которой просили о его освобождении, и послали копии в Лиму и Англию, но ничего этим не добились; возможно, эти письма вообще не были отправлены.

Помимо того что должников заставляли сидеть сутки в колодках в полицейском участке, они были обязаны отрабатывать полностью все, что задолжали своим кредиторам. Некий перуанец, служивший в барраке, умер — и тогда его жену и шестерых детей, живших в Риберальте, схватили и отправили рабами в другую барраку той же фирмы. Это действительный факт.

Некий немец, задолжавший крупной фирме, был отослан в одну из отдаленнейших баррак, где все рабочие вымерли. Маловероятно, чтобы он когда-нибудь вырвался оттуда.

Англичанин по имени Пэй завел в Риберальте свое дело, и это не понравилось большим торговым домам. Они стали продавать те же товары по более низкой, чем он, цене, разорили его, заставили влезть в долги, и он был вынужден стать простым служащим — не совсем рабом, но попавшим в безнадежную кабалу человеком.

Я мог бы продолжить перечень подобных случаев, о которых знаю не понаслышке, а на основании лично мне известных фактов. Эти печальные истории можно рассказывать без конца, поскольку Риберальта всего лишь один город в этом аду, где происходят такие вещи. Если человеку удастся бежать, а потом его поймают и водворят на место, ему, как минимум, дают тысячу ударов плетью или столько, сколько он может выдержать, не умерев.

Зверства на берегах реки Путумайо в Перу, разоблаченные Роджером Кейсментом, были лишь частицей ужасающей истории этих мест. Рабовладение, кровопролитие и всевозможные пороки царили на реках края, и ничто не могло противостоять им до тех пор, пока каучуковые монополии не потеряли почвы под ногами. На барраках реки Мадейра рабочие выдерживали в среднем по пяти лет. На других реках — чуть побольше. К востоку от Сораты пожилой мужчина или женщина были настоящей редкостью! В Южной Америке не существует умеренных масштабов. Здесь все делается с размахом, и жестокости времен каучукового бума не являлись исключением.

В Санта-Крусе, маленькой деревушке, расположенной всего лишь в десяти милях от Риберальты, люди стали умирать от своеобразной лихорадки, неизвестной науке. Верный духу местного предпринимательства, деревенский кюре использовал эпидемию для того, чтобы сколотить себе состояние. Он разделил кладбище на три участка — Небо, Чистилище и Ад и соответственным образом брал за похороны!

Мы покинули Риберальту 25 сентября на небольшом бателоне вместе с десятью индейцами племени ишиама, восьмью индейцами тумупаса, рулевым и молодым армейским офицером в качестве переводчика; с последним ехал его отец — шотландец, всю жизнь проживший в Ла-Пасе, и мать — боливийка. В трезвом виде молодой офицер был совсем неплохим компаньоном.

После дня пути мы вошли в реку Ортон, известную своими корягами, пирайями[34], кандиру, крокодилами, анакондами, колючими скатами и мухами, а также отсутствием какой-либо дичи. Это был медленный поток в довольно высоких берегах у края обширных болот; вообще она соединяла в себе все самые худшие особенности притоков Амазонки и была судоходна для баркасов только в сезон дождей.

Мошки набрасывались на нас тучами, и мы были вынуждены закрыть с обеих сторон навес из пальмовых листьев сетками от комаров и надеть накомарники. Несмотря на все эти защитные меры, наши руки и лица вскоре покрылись множеством крошечных зудящих и кровяных волдырей.

Здесь мы впервые услышали птицу seringero — три низкие нарастающие ноты, сопровождаемые звуками: «Уииит-уиио» — и пронзительным криком. Эта очень веселая и деятельная птичка размером с дрозда интересна тем, что ее присутствие указывает на близость каучуковых деревьев, так как, по-видимому, она кормится паразитами, которых находит на них. Сборщики каучука — их называют серингейрос — при поисках каучуковых деревьев прислушиваются к крику этой птицы.

В барраке под названием Палестина мы обнаружили следы пограничного конфликта между Перу и Бразилией, происшедшего в 1903 году и приведшего к пересмотру границы. Это место было окружено окопами и укреплено; отсюда шла дорога через лес до Абунана и до Акри у Капатары, ниже бразильского города Шапури. Должен сказать, что укрепления и окопы не произвели на меня впечатления и заставили усомниться в знаниях и опыте офицеров, ответственных за их выполнение. Они были сработаны по тем старым схемам, которых полно в учебниках, и могли быть легко обстреляны продольным огнем.

До сих пор признаков произвола и жестокостей на реке Ортон не наблюдалось; очевидно, к плети прибегали только тогда, когда