Читать книгу - "Царица Горго - Виктор Петрович Поротников"

в Фермопилах, заслужив громкую посмертную славу. Последую и я доблестному примеру Леонида. Пусть остров Саламин зазвучит так же громко для наших потомков, как и Фермопилы!»

Призвав глашатая, Еврибиад велел ему обойти все эллинские корабли и объявить во всеуслышание, что морское сражение с персами всё-таки состоится у Саламина.

Глава одиннадцатая

Аристид, сын Лисимаха

Услышав зычный голос глашатая, проходившего мимо палаток коринфян, Адимант чуть не поперхнулся вином, которым он угощался в кругу своих друзей и единомышленников. Гостями Адиманта в этот поздний час были эгинец Поликрит, левкадец Пифокл и Антимах, наварх амбракийцев. В шатре Адиманта горели масляные светильники и стоял стол с яствами.

– Клянусь Зевсом, я ничего не понимаю! – сердито проговорил Антимах. – Два часа назад Еврибиад повелел нам готовиться к отплытию с Саламина. Теперь же звучит новый приказ Еврибиада: флоту быть готовым к битве с варварами. Что происходит?

Взгляд тёмнобородого Антимаха метнулся к Пифоклу, который недоумевающе пожал сутулыми плечами. Поликрит тоже ничего не ответил Антимаху, поскольку его рот был забит жареным мясом.

– Клянусь Аидом, друзья, я знаю, в чём тут дело! – Адимант со звоном поставил чашу на низкий стол, расплескав вино. – Уверен, это благодаря проискам Фемистокла Еврибиад передумал отступать от Саламина. Фемистокл, хитрая лиса, сумел уговорить Еврибиада, оставшись с ним наедине. – По сочным красивым устам Адиманта промелькнула ядовитая усмешка. – Недаром афиняне дали Фемистоклу прозвище Одиссей Хитроумный.

– В таком случае всё пропало! – уныло обронил Антимах. – Видать, придётся нам подохнуть у берегов этого проклятого острова!

Соглашаясь с Антимахом, Пифокл допил вино в своей чаше и грубо выругался.

Поликрит, продолжая жевать баранину, подавил тяжёлый вздох.

– Не отчаивайтесь, друзья! – Адимант решительно поднялся со стула. Статный, голубоглазый и светловолосый, он внешне напоминал мифического героя Беллерофонта, культ которого существовал в Коринфе. – Я сей же час иду к Еврибиаду и докажу ему всю пагубность советов Фемистокла. В конце концов, я тоже обучался риторике.

Антимах и Пифокл горячо одобрили намерение Адиманта, хотя и сознавали, что оно возникло у него под воздействием хмеля. Они льстиво называли Адиманта, пока тот надевал плащ и головную повязку, самым отважным и самым красноречивым среди греческих военачальников. Адимант был себялюбив, поэтому зёрна этой лести упали на благодатную почву.

Между тем опустилась ночь, тихая и безветренная. Дневное светило скрылось за далёкими горами Мегариды. В тёмных небесах одна за другой вспыхивали звёзды. От пламени костров, пылающих в греческом стане, все краски ночи становились ещё мрачнее и непрогляднее.

Фемистокл, сидя у костра, чистил золой свой гривастый шлем. За спиной у Фемистокла возле палатки двое рабов затачивали брусками из наждачного камня его меч и наконечник его копья. Коренастую фигуру Фемистокла облегал видавший виды хитон без рукавов. Густые вьющиеся волосы Фемистокла были взлохмачены. В обыденной жизни Фемистокл мало следил за собой. Обычно он причёсывался и прихорашивался перед выступлением в народном собрании или в коллегии афинских архонтов.

Не таким был афинянин Мнесифил. Как истинный аристократ Мнесифил всегда тщательно следил за своей внешностью. Даже в походных условиях среди множества неудобств Мнесифил одевался почти щеголевато, цеплял на себя золотые украшения, укладывал свои волосы в изящную причёску.

До войны с персами Фемистокл и Мнесифил враждовали между собой. Мнесифил принадлежал к сословию эвпатридов, то есть «имеющих благородных отцов». Семьи эвпатридов по мужской линии выводили свои родословные от легендарных царей и мифических героев Аттики. На протяжении трёх веков эвпатриды стояли у власти в Афинском государстве. Простой афинский люд при владычестве эвпатридов был совершенно бесправен. Дошло до того, что непримиримое противостояние между знатью и народом стало грозить распадом Афинскому государству.

Тогда-то в вожди народа выдвинулся Клисфен, сын Мегакла, из знатного рода Алкмеонидов. Став архонтом, Клисфен составил законы, которые уравняли в правах демос и эвпатридов. Аристократический совет Ареопаг утратил былое значение, главным законодательным органом в Афинах стал Совет Пятисот. Исполнительная власть сосредоточилась в коллегии архонтов и в народном собрании.

После смерти Клисфена эвпатриды не раз пытались отменить его законы, но все их попытки завершались крахом.

Фемистокл, продолжая дело Клисфена, всеми способами ослаблял афинскую родовую аристократию. Из-за этого Фемистокл нажил себе много врагов среди эвпатридов. Однако афинский демос был готов носить Фемистокла на руках.

Война с Ксерксом на какое-то время сплотила эвпатридов и афинскую бедноту. Аристократы уступили всю полноту власти Фемистоклу, видя его кипучую энергию и неустанное рвение в деле победы над варварами.

– Мнесифил, от тебя за двадцать шагов несёт благовониями, как от знатной матроны, – такими словами встретил Фемистокл своего непримиримого противника по словесным прениям в афинском народном собрании. – Если бы ты, как лазутчик, подкрадывался ночью к стану персов, то варвары учуяли бы твоё присутствие ещё издалека.

Не обращая внимания на ироничную язвительность Фемистокла, Мнесифил сел на вязанку хвороста рядом с ним. При этом Мнесифил аккуратно подвернул нижний край своего роскошного плаща, чтобы не испачкать его в пыли.

– Сидишь тут, чистишь шлем, а между тем Адимант опять мутит воду, – ворчливо заговорил Мнесифил, искоса поглядывая на Фемистокла. – Адимант уговорил Еврибиада вновь собрать военачальников на военный совет. Слышишь, глашатай снова ходит по лагерю, созывая навархов к палатке Еврибиада! Собирайся, Фемистокл. Тебе обязательно нужно присутствовать на этом ночном совете.

– Ну, сколько можно совещаться, на все лады обсуждая одно и то же! – Фемистокл досадливо плюнул в костёр. – Неужели наши победы над персидским флотом в Эвбейском проливе ничему не научили Еврибиада! Не понимаю, какими доводами Адимант сбивает Еврибиада с толку!

– Еврибиад – спартанец, а посему морские сражения – не его стихия, – промолвил Мнесифил, шевеля палкой раскалённые угли в костре. – К тому же Еврибиад имеет на руках письменный приказ из Спарты об отступлении к Истму. Еврибиад готов пойти на нарушение приказа эфоров, будь у него уверенность в победе над персами здесь, у Саламина. Но беда в том, что такой уверенности в Еврибиаде нет. Хотя он не трус, конечно.

– Да, Еврибиад не трус, – со вздохом произнёс Фемистокл. – Он просто плохой наварх.

Мнесифил стал торопить Фемистокла, чтобы тот привёл себя в порядок и вместе с ним отправился на военный совет.

– Все афинские навархи уже там, – сказал Мнесифил. – Совещание вот-вот начнётся.

– Ступай без меня, Мнесифил, – промолвил Фемистокл. – Всё, что необходимо для успеха нашего дела, мною уже сделано. Попусту трепать языком я не стану.

– Но как же так, Фемистокл? – возмутился Мнесифил. – Без тебя афинским военачальникам не уговорить Еврибиада дать сражение персам у Саламина. Что означают твои слова о том, что всё необходимое для успеха