Читать книгу - "Восемь Драконов и Серебряная Змея - Евгений Чепурный"

— Когда и где пройдет общий сбор у северных границ? Верно, опять в Яньмыньгуане?

— Совсем неподалеку от него, — ответил Ю Цзи. — Правительственные войска отстроили укрепленный лагерь близ деревни Шицзяхэ, и спешно собирают там силы. Генерал Хань Гочжун решил, что солдатам ни к чему тесниться всем вместе в стенах крепости, и расположил их так, чтобы один лагерь мог придти на помощь другому, случись что. Господин Мужун приказал всем собраться в Шицзяхэ через две недели.

— Времени у нас предостаточно, — заметил Ба Тяньши. Далиский министр народа, худощавый, длиннорукий, и жилистый, с непринужденным видом опирался на верное копье, и заинтересованно оглядывался по сторонам. — Жаль, его все же не хватит, чтобы всласть побродить по Срединной Равнине — милостью Будды, множество замечательных и любопытных вещей встретились мне на ханьской земле, и, как я знаю, она таит еще многие диковины. Было бы здорово повидать стольный Бяньцзин, древний Лоян, или даже родину нашего Шэчи: по его словам, Ваньчэн — настоящая сокровищница юга Срединной Равнины.

— Быть может, нам удастся сделать это на обратном пути, — с улыбкой ответил на это Фань Хуа. Занимающий при дворе Дуань Чжэнмина должность министра работ, этот крупный мужчина явно не забрасывал воинские тренировки, и упражнения с достаточно сложным в освоении оружием — булавой-метеором. Шириной плеч далиский министр лишь самую малость уступал могучему Цяо Фэну, а его широкие ладони, казалось, могли без труда ломать железные подковы. Но, несмотря на свою внешнюю грозность, Фань Хуа неизменно глядел на мир спокойно и доброжелательно.

— Когда мы прогоним ляоских злодеев, у нас будет время заглянуть во все эти интересные местечки, и во многие другие, — добавил он. — Вопрос в том, чем мы займемся все то время, что осталось до встречи в Шицзяхэ? Что на это скажут наши доблестные командиры?

— Позвольте мне высказать небольшую просьбу, господа, — вмешался в разговор Ю Цзюй. — Вы — первые из жителей дружественного царства, что посетили Место Встречи Героев. Прошу вас, задержитесь на пару дней, чтобы мы могли выказать вам положенное гостеприимство. Я с моими братом и сыном будем рады побеседовать с вами о новостях с рек и озер великой Сун, как и о делах вашей родины. Обществу супругов Инь мы будем рады не меньше. Да, поздоровайся с гостями, Таньчжи, — обратился он к сидящему рядом с ним юноше.

— Рад видеть вас здесь, друзья и старшие, — вежливо промолвил юный наследник семьи Ю, вставая и кланяясь. — Познакомиться со столь опытными и могучими воинами — счастье для меня, — его круглое лицо и вправду озарилось по-детски искренней радостью.

— Что скажете, друзья и родичи? — спросил спутников Инь Шэчи, когда все ответили на приветствие Ю Таньчжи. — Погостим у семьи Ю?

— Здесь шумно и тесно, — глубокомысленно высказалась Ван Юйянь. — А еще, я недавно вступила в лошадиный навоз — внутренний двор за малым не устлан им. Но все же, усадьба братьев Ю — донельзя любопытное место, а его гости — необычны и интересны. Я за то, чтобы остаться.

— Вот слова, идущие из уст дракона и клюва феникса, — промолвил Шэчи, смеясь. — Сам великий Чэнь Кунчжан[3] не выразился бы лучше. Ну что, друзья, остаемся? — прочие гости из Да Ли с улыбками высказали свое согласие.

Примечания

[1] Уста Будды и сердце змеи — поговорка-чэнъюй, означающая лицемерие.

[2] Нефритовый лист и золотая ветвь — метафора, означающая благородное происхождение.

[3] Кунчжан — второе имя Чэнь Линя, ученого, поэта, и чиновника, жившего в эпоху Троецарствия. В истории, Чэнь Линь отметился крайне ругательной и оскорбительной прокламацией в адрес канцлера Цао Цао.

Глава 48

К дракону юга приходят в гости смертельная опасность и удачная возможность

Этим утром, А Чжу отлучилась по своим надобностям, и когда в дверь их с Цяо Фэном спальни постучали, главе Клана Нищих пришлось самому вставать, и плестись к двери, опираясь на мебель и стены. Стоило мужчине открыть, как перед его глазами предстал стоящий у самого входа юноша — рослый, черноволосый, и с круглым, добродушным лицом, несущим заметное сходство с братьями Ю. В руках он держал весомый сверток из коричневой бумаги.

— Здравствуйте, господин Цяо! — немедленно затараторил неизвестный гость, широко улыбаясь. — Доктор Сюэ не смог придти сегодня — рана молодого господина Сыма Линя из секты Цинчэн отнимает слишком много его времени. Я вызвался лично отнести вам лекарства и рецепт на сегодня, и помочь вам с приготовлением, да и вообще, с чем только могу. Надеюсь, вы не отвергнете мою помощь, — последние слова он произнес почти что умоляющим тоном.

— Что ты, братец, конечно же нет, — невольно улыбнулся Цяо Фэн. — Как тебя зовут?

— Ой, простите мою невежливость, господин Цяо, — немедленно смутился юноша. — Я — Ю Таньчжи. Вы уже знакомы с моим досточтимым батюшкой, Ю Цзюем, и дядей, Ю Цзи. Старшие родственники пока не допускают меня до серьезных дел — я еще слишком неопытен, — он с виноватым видом развел руками.

— Опыт придет со временем, — добродушно ответил глава нищих. — Извини, что не кланяюсь тебе, братец Таньчжи — что-то я не очень в силах сегодня.

— Простите, господин Цяо! Как я мог забыть о вашей ране? — встрепенулся Ю Таньчжи. — Давайте я помогу вам, — едва не выронив сверток с лекарствами, он подскочил к Цяо Фэну, подхватил его под локоть, и бережно отвел к кровати. Несмотря на неуклюжесть и детский вид этого добровольного помощника, глава нищих с удивлением обнаружил, что может без опаски опираться на него всем весом: сын старшего Ю оказался крепким малым.

— Я заварю ваше лекарство, — смущенно промолвил юноша, и принялся возиться с чайником и жаровенкой на столе.

Развернув принесенный сверток, и едва не рассыпав его содержимое по всей комнате, он с горем пополам отмерил требуемое рецептом количество компонентов, и упихал их в чайник. Тут же, Ю Таньчжи пришлось спешно пришлось убирать емкость с жаровни — в своем усердии, ретивый помощник разжег огонь слишком жарко. Сбегав на улицу, чтобы вытряхнуть из жаровенки часть углей, запыхавшийся юноша вернулся, и, наконец, приступил к варке снадобья.

Цяо Фэн умиленно следил за этим юношеским рвением. От него не укрылась причина чрезмерной услужливости Ю Таньчжи —