Читать книгу - "От Второй мировой к холодной войне. Немыслимое - Вячеслав Алексеевич Никонов"

все вместе проводили его наверх… О, милый папа, – я очень, очень тебя люблю, и сердце у меня разрывается при мысли, что я могу сделать для тебя так мало. Я легла спать, чувствуя себя очень усталой, какой-то омертвевшей внутри».

29 июля. Воскресенье

В Чекерсе в воскресенье, 29 июля, пятнадцать человек, включая местного пастора, пришедшего попрощаться со своим прихожанином, сели обедать за огромный круглый стол. Открыли и быстро опустошили 4,5-литровую бутылку шампанского «Rehoboam», но веселья она не добавила. Черчилль произнес:

– Губительно давать волю жалости к себе, будто у правительства был мандат, и что долг каждого поддерживать его.

Перед расставанием расписались в гостевой книге Чекерса. Клементина поблагодарила чету Ли, владельцев усадьбы: «Последний уик-энд в Чекерсе оказался печальным. Но, пока все мы оставляли свои имена в гостевой книге, я думала о том, какую замечательную роль сыграл этот старинный дом в войне. Каких именитых гостей он принимал, свидетелем каких важнейших встреч он становился, какие судьбоносные решения принимались под его крышей».

Черчилль расписался последним. Под подписью он добавил единственное слово: «Finish» («конец»). На следующий день Черчилль с Клементиной пере ехали в лондонский отель «Кларидж».

Воскресное утро Трумэн посвятил протестантской службе в берлинском Колизеуме.

Вернувшись в «маленький Белый дом», он застал терпеливо ожидавшего его советского наркома иностранных дел в сопровождении Голунского. «Молотов пришел сообщить мне, что премьер Сталин простудился, и доктора приказали ему не покидать резиденцию. По этой причине, сказал Молотов, премьер не сможет сегодня присутствовать на конференции. Затем Молотов высказал пожелание обсудить некоторые вопросы, которые возникнут на следующем заседании. Я согласился с его просьбой и послал за госсекретарем Бирнсом, адмиралом Леги и Чипом Боленом, моим переводчиком. Наша встреча продолжалась около часа». Согласились, что успешному завершению конференции мешают три нерешенных вопроса: западная граница Польши, раздел немецкого флота и репарации с Германии.

– Американская делегация готова согласиться со всем тем, чего просят поляки, за исключением территории между Восточной и Западной Нейсе, – сообщил Бирнс.

– Это важный район, на котором поляки особенно настаивают, – возразил Молотов.

– Поляки не могут получить всего, чего они хотят, – заметил Трумэн. – Я и так делаю им большую уступку.

– Это результат военной обстановки, который невозможно было предвидеть заранее во время ялтинских переговоров, – обосновывал свою позицию Молотов. – Немцы бежали из этого района, их там почти не осталось, так что этот район оказался заселенным почти исключительно одними поляками, что и вызвало необходимость установления там польской администрации.

– По Ялтинскому соглашению эта территория должна находиться под управлением СССР, и все, о чем просит делегация США, – это осуществление этого соглашения, – напомнил Бирнс.

– Войска маршала Рокоссовского остаются в этом районе, – заверил Молотов. И подтвердил твердую решимость Сталина закрепить территорию до Западной Нейсе за Польшей.

После чего Бирнс предложил перейти к вопросу о флоте. Молотов счел, что договоренность уже достигнута, ее только надо положить на бумагу.

– Важно сейчас договориться о том, что треть военного флота и треть торгового флота должны быть переданы СССР.

– Американское правительство согласно немедленно разделить германский военно-морской флот, – подтвердил Трумэн, – но торговый флот должен быть использован в войне против Японии.

– Торговый флот нужен также и СССР на Дальнем Востоке в интересах войны с Японией, – парировал Молотов.

С флотом в Потсдаме так и не разберутся: было решено, что три правительства назначат экспертов, которые «совместно выработают детальные планы осуществления согласованных принципов».

Бирнс поинтересовался, обдумала ли Москва американское предложение об обмене репарациями между Руром и советской зоной.

– Советские и американские экономисты согласились с тем, что в советской зоне имеется всего 40–42 % национального богатства Германии. В Ялте было решено, что на долю СССР должно приходиться 50 % всех репараций. Поэтому Советская делегация ставит вопрос о том, чтобы СССР было предоставлено в дополнение к тому, что СССР сможет получить из своей зоны, примерно на 2 млрд оборудования из Рура.

Бирнс выдвинул контрпредложение: выделить для СССР по 12,5 % всего того оборудования, которое будет предназначено для репараций из английской и американской зон.

– В чем выразится доля СССР, если исчислить ее в долларах или тоннах оборудования? – поинтересовался Молотов. – СССР имеет в виду получить металлургическое, машиностроительное и химическое оборудование. Значительные разрушения причинены городам и вообще зданиям, но станки и машины в значительной части уцелели.

– СССР должен получить 50 % всего того оборудования и материалов, которые могут быть использованы для репараций, – подтвердил Трумэн.

Получив уверение в том, что Советский Союз, помимо репараций из своей зоны оккупации, получит еще 25 %, которые будут выделены из промышленного оборудования Рура, нарком отбыл из «маленького Белого дома» в неплохом расположении духа.

Был и еще один сюжет, который «выпал» из изданных в СССР материалов Потсдама. Молотов заявил, что в связи с неотложностью объявления войны Японии было бы весьма желательно, чтобы США, Великобритания и другие союзные страны обратились к Москве с соответствующей официальной просьбой. «Он сказал, что это могло быть основано на отказе Японии принять недавний ультиматум о капитуляции и базироваться на стремлении сокращения времени войны и сохранения жизней, – свидетельствовал президент. – Сильный ход, который снимал бы все вопросы о советских мотивах в войне с Японией и заметно укреплял возможности Кремля претендовать на определение послевоенного устройства Восточной Азии».

Предложение Молотова крайне озадачило президента и госсекретаря. Бирнс замечал, что в тот момент «испытал бы чувство удовлетворения, если бы русские решили не вступать в войну». Трумэн напишет: «Это стало для меня полной неожиданностью. Я сказал Молотову, что мне придется тщательно изучить советское предложение. Затем русский комиссар отправился доложить о нашей беседе маршалу Сталину.

Мы проинформировали британцев об этом разговоре, когда премьер-министр Эттли, господин Бевин и сэр Александр Кадоган позже в тот же день прибыли в „маленький Белый дом“, чтобы встретиться со мной и госсекретарем Бирнсом».

С Тихоокеанского фронта президенту приходила тревожная информация. Да, американцы ежедневно бомбардировали Японские острова с воздуха и с моря. В тот день американская морская эскадра снарядами сожгла авиационный завод в Хамамацу на острове Хонсю. Однако катастрофа подстерегала американский крейсер «Индианаполис». Ночью он был подвергнут торпедной атаке на пути от Тиниана на остров Гуам. В ночной тьме, освещавшейся пожаром на судне, от взрыва сразу погибли 350 из 1196 членов экипажа. Более восьмисот человек оказались на поверхности океана, когда крейсер пошел ко дну. Спасательная операция начнется спустя 84 часа. В живых останется 318 моряков – остальные утонули или стали добычей акул. Это была самая большая потеря личного состава в истории американского военно-морского флота. «Индианаполис» оказался и последним крупным военным кораблем,