Читать книгу - "Земля забытого бога - Максим Дуленцов"

– Смысл жизни, Алеша, в том, что надо просто жить. Жизнь дана нам, в жизни есть много прекрасного, поэтому надо наслаждаться этим прекрасным и ни о чем не задумываться. Вот так я считаю. – Вероника закружилась на носках туфелек и побежала вперед по набережной. Алексей пробурчал себе под нос:

– А что, если всё прекрасное уже не кажется прекрасным… – но, видя, что Вероника удаляется от него, тоже припустил трусцой, пытаясь догнать такую непонятную, умную и беззаботную одновременно женщину…

* * *

Лето набирало обороты, насколько это возможно на Урале. Температура воздуха плавала, то подтверждая теорию всеобщего потепления, то разрушая ее совсем унылой ветреной и холодной погодой. Приближались желанные две недели короткого июля, когда, возможно, бог смилостивится над обитателями самой спокойной части мира и подарит им тепло на эти долгие дни, чтобы прогрелась вода и те, кто не улетел в теплые зарубежные края, смогли бы залезть в многочисленные речки, совершить омовение и выйти обновленными, дабы весело продолжить дальше свое немудреное существование на берегу со священными алкогольными напитками и жертвенным огнем, очищающим куриное и прочее мясо от сальмонелл.

Алексей, семимильными шагами продвигаясь по пути освоения нового хобби, познакомился на сайте кладоискателей со многими черными копателями, но ни с кем не сошелся в силу характера, они ему не нравились, кто жаждой наживы, а кто просто на лицо был кривоват. Однажды ему позвонил мимолетный знакомый, предложив поехать покопать монетки в сторону Верхнечусовских Городков, уже шестьдесят лет лежавших под тёмной водой Камского водохранилища. Там, у переправы, где давным-давно проходила дорога, ведущая в старинную вотчину Строгановых, находилась Мекка пермских кладоискателей. Весь берег был исхожен молчаливыми и сосредоточенными людьми с лопатами на плече, с исступленно пищащими на все лады металлоискателями. Кому-то из них везло, они копали глинистую землю и вытаскивали изъеденные водой и временем кружочки монеток, даже серебряных, «чешуйки» времен первых Романовых, кому-то нет, и они уезжали ни с чем, насладившись только чистым воздухом.

Выехали рано утром, часа в четыре, забрав по дороге еще одного малоприятного человека, отрекомендовавшегося старым коллекционером и знатоком мест для поиска. Алексей поморщился, но поскольку свои места для кладоискательства кроме пресловутых Бутыр не знал, то скрепя сердце согласился и даже поддерживал беседу, пока ехали до точки. По дороге малоприятная личность тыкала заскорузлым пальцем в стекло автомобиля, сообщая, что, где и когда он находил. Неожиданно человек попросил свернуть в сторону села Успенки. На вопрос «зачем» только хмыкнул, сказав: «Увидите». С асфальта Алексей по указке того же кладоискателя свернул на свежеотсыпанную грунтовку и, проехав метров триста, остановился.

– Вот, видите, – многозначительно произнес кладоискатель, а второй знакомый Алексея возбужденно спросил:

– Оттуда?

– Оттуда, – подтвердил кладоискатель и начал выгружаться. Пока Алексей собирал свой немудреный металлоискатель, человек уже увлеченно что-то искал в хорошо утрамбованной гравийной дороге, покряхтывая от удовольствия, как будто ел что-то вкусное. Знакомый Алексея пояснил:

– Со дна реки, где Городки стояли, гравий добывали и отсыпали эту дорогу. Тут монетосов, должно быть, куча, понимаешь?

С этими словами знакомый начал махать прибором и ковырять трудно поддающийся гравий. Пока Алексей собирался, второй кладоискатель уже дошел до конца дороги и возвращался обратно. Ничего не оставалось, как идти по проверенным уже местам. Алексею попалась одна советская монетка через час поисков, два других охотника за сокровищами уже стояли у машины и перебирали находки.

– Во, смотри, «николашка», вот «алексашка», вот копейка серебром, ничего, что мятые, почистим, поправим, на рынке продадим.

– Ага, – вторил другой.

Алексей невесело, разочарованно и отчасти брезгливо смотрел на двух копателей. Продавать находки он никогда не думал, увлечение, считал он, не средство наживы. В обществе этих двух барыг ему было не по себе.

– Чё у тебя? – заинтересованно спросили копатели. Алексей показал мятую, трудночитаемую монетку.

– Ну, ничего, лиха беда начало, сейчас на Городки поедем, там разживемся.

Алексей обреченно сел за руль и поехал в нужном направлении под непрекращающийся говор о цене и продажах.

– Вот эту за сто рубликов, эту за двести, а эту и за триста толкнуть можно, только почищу… Нормально сгоняли.

На берегу Чусовой все разбежались в разные стороны, но удача никак не поворачивалась к Алексею. У других же было что показать.

– Во, смотри, это уровень Эрмитажа! Это же пробная штамповка! Да я читал, таких только семь штук! – восхищенно говорил один, катая в ладони мятый темный кругляш, который на уровень даже деревенского музея, по мнению Алексея, не тянул. Но он вслушивался, завидуя удаче, потому что у него даже советской копейки не звенело. Расстроившись вконец, он решил больше с этими людьми на коп не ездить…

А лето все набирало обороты, по полям росла трава по колено, и продолжение карьеры черного копателя ставилось под вопрос: в траве много металлоискателем не помашешь. Да и где искать эти сокровища, которые никак не давались? Спасение пришло неожиданно – его школьный товарищ, увлеченный коллекционер, тоже купил прибор, да еще имел старые планы генерального межевания Российской империи. Ничтоже сумняшеся он передал Алексею старые карты, в которые тот и углубился, забыв все на свете. В итоге на берегу Обвы была обнаружена и раскопана исчезнувшая деревня, причем с находками монеток. Первая удача так окрылила Алексея, что он уже ни о чем не думал, кроме монет, раскопок и приятных находок, которыми он с удовольствием хвастался перед друзьями. Приятное ощущение славы и величия, которых хотят все, признание хотя бы для себя самого важности своего существования и успеха хоть в чем-то, поглотило Алексея, даря счастье, то сиюминутное чувство «жизни сейчас», о котором говорила ему Вероника на набережной Камы.

Одноклассник оказался вполне вменяемым и дружелюбным человеком. Они ездили в разные места, искали сокровища, иной раз находили немного монет, но клад, настоящий, который показывают по телевизору и о котором пишут в книжках, так им и не дался. То ли всё выкопали до них, то ли не в тех местах копали. Приятель, теперь перешедший в разряд друзей, звался Михаилом, был образован, увлекался историей и слыл самым уважаемым нумизматом из всех тайных коллекционеров Перми. В процессе поездок по краю Миша знакомил Алексея с различными перипетиями истории малой родины, о которых все умалчивали. Одна из историй была рассказана во время поездки в заброшенную деревню на берегу Камы.

Тогда, после долгой тряски по проселку, они приехали по наводке старой карты в живописнейшее место, где в Каму впадала малая речка. Берег был обрывистый, но не очень крутой, а у кромки воды простирался песчаный пляж. Вездесущие отдыхающие были, но ограниченным числом в силу труднодоступности. Дома стояли, оголив стропила, как ребра доисторических животных, сиротливо глядясь в воды, как будто стесняясь своей обнаженности и неказистости. Поиск по берегу ничего не дал, кроме ржавых гвоздей, на деревне ловить было нечего в силу разросшегося по неизвестной причине борщевика. Раньше, когда Алексей был маленьким, он в местной природе не появлялся. Друзья присели на завалину более-менее целого дома и развернули бутерброды, любовно приготовленные женой Миши.