Читать книгу - "Разбойники Сахары. Пантеры Алжира. Грабители Эр-Рифа - Эмилио Сальгари"

— Испанские цыгане не хотят, чтобы ты становилась их королевой, Замора.

— Но почему?

— Не знаю.

— И ты еще смел прикидываться моим другом, негодяй!

— Остерегись, Замора! — вскричал юноша. — Или ты забыла, что цыгане не прощают обид?

— Что ты замыслил, подлец, против этой девушки? — Карминильо угрожающе поднял гитару.

— Цыганские дела тебя не касаются! — Янко так и взвился. — Ты не нашей крови. Зачем лезешь в чужие дела?

— Ах так? Тогда получай! — крикнул Педро.

Тут огромная волна накрыла хольк, отбросив студентов и цыган к бакборту[60]. К счастью для них, они запутались в линях фок-мачты, и только поэтому их не смыло за борт. Вслед за первой волной накатила вторая, не менее высокая. Она прошлась от носа до кормы, будто языком слизнув с палубы четырех матросов, пытавшихся удержать румпель.

— Они утонут! — закричал Карминильо, глядя на несчастных, борющихся с разгневанным морем. — Надо спустить шлюпку и подобрать их.

— Какую шлюпку? — ответил Педро. — Нет у нас больше шлюпок. А даже если бы и были? Кто осмелится в такой шторм спускаться в море? Закаленные морские волки и те не решились бы.

— Предлагаешь обречь их на смерть? — спросил Карминильо.

— Не представляю, чем мы можем им помочь.

— Давайте хотя бы доски от ящиков им бросим.

— Точно! За работу, друзья! Спасем бедолаг, подсобивших нам в ссоре с извергом-капитаном.

Все, в том числе девушка, кинулись к открытому главному люку и принялись вытаскивать ящики. Волны тут же сметали их в открытое море, по пути с треском круша о мачты и борта.

Четверо алжирцев отчаянно призывали Аллаха и бешено размахивали руками и ногами. Но буря относила их все дальше и дальше, захлестывая пенными валами. Вряд ли обломки ящиков могли спасти им жизнь.

Студенты и цыгане бессильно наблюдали с палубы за агонией несчастных африканцев. Вот гигантская волна поглотила первого, а через несколько минут трое оставшихся скрылись в глубинах Средиземного моря.

— Все кончено, — печально сказал Карминильо.

Волна прошлась от носа до кормы, будто языком слизнув с палубы четырех матросов…

— Вскоре придет и наша очередь, — добавил Педро. — Хольком никто не управляет, мы вот-вот разобьемся о скалы Чафаринаса. Одному Богу под силу нас спасти.

— Мы не погибнем, — с силой сказала цыганка.

— Подожди немного и увидишь, что сотворят с нами эти бурные волны.

— Слушайте, у меня идея! — вдруг воскликнул Педро.

— Говори!

— Не освободить ли капитана?

— Этого бандита?! — удивился Карминильо. — Да он нас всех передушит, когда выйдет и увидит открытый трюм.

— Нас четверо, и на сей раз мы вооружимся отнюдь не гитарами. К тому же спасти корабль в его собственных интересах.

— Что ж, запасемся винтовками и патронами. Труда это не составит, все ящики разбились.

Педро спрятал гитару, спустился в трюм и отыскал прекрасные винтовки Маузера[61] вместе с патронами. Не забыл он прихватить и топор, чтобы вскрыть люк, на совесть заколоченный алжирцами.

— Пошли, — решительно распорядился Карминильо, зарядив свою винтовку.

— Куда? — спросил Янко.

— Освобождать капитана.

— Ну уж нет. Я останусь здесь.

— То есть ты не собираешься спасать свою жизнь?

— Цыган смерти не боится.

— Зато трусит сражаться, — заметил Педро, выхватил у юноши из рук винтовку и швырнул в море. — Все с тобой ясно.

— Мы все равно потонем, — пожал плечами цыган. — Даже капитану не под силу спасти корабль, и Замора не получит талисмана.

— Ты так жаждешь моей смерти? — взвизгнула девушка, перекрывая вой ветра.

Под потоками воды, раз за разом окатывающими палубу, студенты и цыганка добрались до шканцев, где в каюте томился запертый капитан, и прислушались. Снизу доносились револьверные выстрелы и жуткий рев.

— Уж не рехнулся ли он? — спросил Карминильо. — Освобождать безумца, особенно вооруженного, опасно.

— Но нам нужен рулевой, — возразил Педро. — Без него мы отправимся прямиком на корм рыбам, чего я лично совершенно не жажду. Или ты сам, дружище, встанешь к штурвалу?

— Я?! Я студент и гитарист, а вовсе не матрос, хотя нежно люблю море и немало постранствовал по волнам.

— Что же делать?

— Попробуем постучать ему, — предложил Карминильо. — Захочет выйти — согласится на переговоры.

С этими словами он громко заколотил в люк и заорал:

— Эй, капитан Лизар! Вы там пьяны или сошли с ума?

В ответ послышались проклятия, за которыми последовали выстрелы.

— Сударь, — подключился Педро, — если будете и дальше продолжать в том же духе, останетесь в каюте. А вашему хольку вот-вот придет конец. Всех матросов смыло за борт, кораблем никто не управляет.

— Что?! Алжирцев смыло? — вскричал капитан.

— Всех до единого. Утонули.

— Кто же стоит у руля моей «Кабилии»?

— Никто. Мы же не матросы.

— Ах, дьявольщина! Совсем из головы вон, что вы — сухопутные крысы с гитарами, побирушки, шляющиеся по миру с тремя реалами в кармане.

— Но-но! Смените тон, сударь, или останетесь там, где сидите.

— А вы потонете, когда корабль напорется на скалы Эр-Рифа. У штурвала должен стоять рулевой.

— Потому-то, капитан, мы и решили вас проведать.

— Что с моим грузом?

— Кое-что отправилось за борт, но банкротом вы пока не стали. Сейчас надо думать о том, как спастись.

— Открывайте! — взревел великан.

— Потише, сударь, — осадил его Педро. — Предупреждаю: нас трое и мы вооружены.

— Дьявол вас побери! Мой груз и так пошел морскому царю под хвост! А все из-за вас.

— Нет, вина лежит на ваших собственных матросах.

— Они потонули, туда им и дорога. Четырьмя трусливыми зайцами меньше. Так выпустите вы меня или нет?

— Пожалуй, — ответил Карминильо. — Если пообещаете вести себя смирно и не хвататься за револьвер.

Педро поднял топор и несколькими ударами вскрыл люк. Карминильо и Замора прицелились, готовясь в случае чего пристрелить взбешенного капитана, попытайся он только что-нибудь выкинуть. На палубу выскочил Лизар с револьвером в руке и заорал:

— Ах вы, собаки бродячие! Сейчас я вас всех перебью, чтоб ноги вашей на моем хольке не было!

— Не выйдет! — крикнул Карминильо, суя ему под нос дуло винтовки. — У этой красотки внутри огонь, и отнюдь не огонь страсти, как ты и сам знаешь.

Капитан застыл, ошеломленно глядя на троих смельчаков, всерьез вознамерившихся его застрелить, и воскликнул:

— Каррамба! Вы хотите меня убить?

— Да, если ты немедленно не займешься кораблем! — с угрозой в голосе ответил Карминильо.

— Но ведь на хольке нет матросов! У меня что, по-вашему, десять рук? Кто займется парусами?

— Пока просто встань у руля.

— А вы, значит, рассчитываете выжить в эдаком шторме?

— Надеемся, — ответил Педро. — Давай топай к штурвалу, или мы стреляем.

Три винтовки смотрели на Лизара, у которого,