Читать книгу - "Весь Рафаэль Сабатини в одном томе - Рафаэль Сабатини"

class="p1">— Но вы говорили об угрозе вашей жизни. В чем там дело?

— Я рад, что это вас интересует. — Он рассказал послу о своей дуэли с Вендрамином и последовавшем за нею приключением прошлой ночью.

Лаллеман пришел в негодование, вызванное не только политическими мотивами. За прошедшее после инцидента с Терци время отношение посла к лже-Лебелю существенно потеплело.

— Что я, по-вашему, должен сделать? Как мне защитить вас?

— Ваше положение не позволяет вам мне помочь. Мне придется принять меры самостоятельно. — Отвечая на немой вопрос в глазах собеседника, он пояснил: — Я хочу одолжить у вас денег, чтобы связать руки Вендрамину.

Лаллеман сразу оценил его замысел.

— Хитро́, черт побери! Но тут можно нарваться на неприятности.

— Моя смерть будет для меня еще большей неприятностью. Проявите чуточку человеколюбия, Лаллеман.

— Дорогой мой! — Лаллеман вскочил на ноги. — Неужели вы думаете, что я настолько бессердечен? — Его тревога за судьбу старины Лебеля была вполне искренней, и он даже высказал предположение, что ему, возможно, лучше уехать из Венеции.

Марк-Антуан выразил негодование. Неужели Лаллеман полагает, что он способен бежать от опасности? А что касается его задач в Венеции, то он еще и не приступал к ним по-настоящему. Его черед придет, когда создастся критическое положение.

— И в любом случае, как я могу уехать, пока меня не отзовут? — Он взял свою треуголку, лежавшую на столе Лаллемана. — Я не вижу иного выхода, кроме того, о котором я сказал. И я сделаю это.

Гондола доставила его в район Сан-Феличе, где в особняке на одноименном канале проживал Вендрамин. Дома́ в Сан-Барнабо, отданные правительством в распоряжение представителей обедневших родов, ему не подходили. Он занимал второй этаж прекрасного дворца, живя роскошно, что было загадкой для тех, кто знал о его доходах.

Дверь открыл пожилой слуга в неприхотливой ливрее, с подозрением уставившийся на посетителя.

— Мессер Леонардо Вендрамин здесь проживает?

— Да. Что вам угодно? — спросил слуга на диалекте.

— Мне надо поговорить с ним.

По-прежнему загораживая вход, слуга обернулся и крикнул:

— Синьор Леонардо, тут какой-то человек спрашивает вас.

Открылась одна из внутренних дверей, и появился высокий человек в алом парчовом халате и шлепанцах, голова его была обмотана платком. Пустой правый рукав халата свободно свисал.

Он приблизился, вглядываясь в пришедшего. Когда он увидел, что это Марк-Антуан, лицо его побагровело.

— Что вам надо? Зачем вы сюда явились? — спросил он резко и гневно.

Марк-Антуан сделал шаг вперед и прижал дверь ногой, чтобы ее не захлопнули перед его носом.

— Мне надо поговорить с вами, Вендрамин. Это срочно и очень важно — для вас. — Он говорил тоном господина, обращающегося к нерадивому лакею, и придал своему лицу соответствующее выражение.

— Мы можем поговорить в каком-нибудь другом месте. Я не принимаю…

— Да, я понимаю. — Марк-Антуан посмотрел жестким взглядом на неприветливого слугу. — Но меня вы примете.

Секунду-другую Вендрамин стоял, глядя на него со злостью. Затем он сдался:

— Ну заходите, раз вы настаиваете. Пропустите его, Лу́ка.

Марк-Антуан вошел в коридор. Вендрамин указал левой рукой на дверь, из-за которой появился:

— Сюда, если не возражаете.

Довольно просторная гостиная не отличалась ни особым шиком, ни убожеством и была меблирована не без претензии. Одну из стен покрывали гобелены, мебель была отделана позолотой.

Вендрамин остался стоять спиной к закрытой двери. Марк-Антуан повернулся к нему, одной рукой в перчатке прижимая к себе шляпу, другой слегка опираясь на трость с золотым набалдашником.

— Вряд ли вы рады видеть меня, — проговорил он, пародируя учтивость.

— Что вам нужно, месье англичанин?

— Я хочу прежде всего сказать, что предпринятые вами шаги могли бы иметь для вас самые серьезные последствия, если бы я был не в состоянии нанести вам этот визит. Вы слышали, конечно, что сегодня утром вашего друга выловили из канала близ Сан-Моизе. Вы понимаете, каким образом он попал туда. Надеюсь, вы хоть в какой-то степени чувствуете свою ответственность за безвременную кончину этого бедняги.

— Не понимаю, о чем вы говорите.

— Я хочу посоветовать вам, мессер Леонардо, в следующий раз посылать с подобным заданием четырех подручных. Двух, похоже, недостаточно.

— Обязательно так и сделаю, дорогой месье Мелвилл, — едко улыбнулся Вендрамин.

— Я вижу, мы понимаем друг друга.

— Я тоже хочу дать вам совет. Уезжайте из Венеции, пока вы в состоянии сделать это. Здешний воздух не очень полезен для слишком пронырливых иностранцев.

— Я тронут вашей заботой. Но со здоровьем у меня все в порядке, уверяю вас.

— Не исключено, что так будет недолго.

— Я все же рискну остаться. А ваше собственное здоровье вас не беспокоит? Вы не думали о том, как быстро может инквизиция вынести приговор и привести его в исполнение, если она узнает, что за последние полгода вы получили пять или шесть тысяч дукатов от французского посольства?

Вендрамин побелел и сделал шаг вперед:

— Что за ложь? Это гнусная ложь, слышите?

— Ну, если ложь, то вам, конечно, не о чем беспокоиться.

— Я не получил ни одного цехина во французском посольстве!

— В самом посольстве, может быть, и не получали. Но существуют чеки, выданные посольством, подписанные вами и оплаченные банком Виванти. Попробуйте объяснить инквизиторам, каким образом вы получили эти французские деньги. Как вы убедите их, что это не плата за то, в чем вас непременно заподозрят?

Вендрамин смотрел на него, дрожа и не в силах выговорить ни слова. Марк-Антуан продолжил таким же любезным тоном:

— Вас может постичь та же участь, что и Рокко Терци, который, кстати, был вашим другом. Он так же нуждался в деньгах, как и вы, и не мог — так же, как, скорее всего, не сможете и вы, — объяснить, откуда он взял средства, позволяющие ему жить на широкую ногу. Если вы не хотите, чтобы это с вами случилось, оставьте меня в покое. Когда вы уясните цель моего визита к вам, то, возможно, поймете, что разговор наш был не напрасен. Я не хочу покидать Венецию в ближайшее время. Я не хочу, чтобы моя жизнь постоянно находилась под угрозой. Я не хочу, чтобы меня повсюду сопровождал телохранитель для защиты от ваших подручных. Поэтому я принял меры предосторожности и устроил так, чтобы вы были заинтересованы в моем благополучии, — сказал Марк-Антуан с улыбкой, но затем тон его стал жестким. — Если со мной произойдет какой-нибудь несчастный случай, пусть даже он и не приведет к моей гибели, инквизиция тут же получит информацию, которая побудит их задать вам несколько неприятных вопросов. Надеюсь, вы меня понимаете?

Вендрамин обнажил свои крепкие зубы в циничной усмешке:

— Думаете, меня так легко запугать?