Читать книгу - "Империя Рюриковичей (V-XVI вв.). Русская экспансия - Сергей Владимирович Максимов"

Тысячи мещан за годы опричного произвола потеряли имущество, земли и были обчищены до такой степени, что отдавали жен и детей в кабалу, а сами записывались в холопы1742. Любому доносу опричника без какого-либо следствия давали веру. Обидеть царского слугу считалось смертельным преступлением. И новоявленная московская «гвардия» с азартом пользовалась выгодами данного ей положения.

Земщина со страхом наблюдала, как опричные порядки вторгаются в ее пределы. Как писал Н.И. Костомаров: «…состояние рабочего народа в земщине было во многих отношениях еще хуже, так как при всяких опалах владельцев разорение постигало массу людей, связанных с опальными условиями жизни, и <…> мучитель, казнив своих бояр, посылал разорять их вотчины. <…> Учреждение опричнины, очевидно, было таким чудовищным орудием деморализации народа русского, с которым едва ли что-нибудь другое в его истории могло сравниться, и глядевшие на это иноземцы справедливо замечают: “Если бы сатана хотел выдумать что-нибудь для порчи человеческой, то и тот не мог бы выдумать ничего удачнее”»1743.

Покорение завоеванной страны

По меткому выражению Н.И. Костомарова: «Земщина представляла собой как бы чужую покоренную страну, преданную произволу завоевателей…»1744

Опричные населенные пункты тоже напоминали места вселенского побоища и только сумасшедшему могли показаться цветущей обителью добра. В деяниях царя Ивана явно угадывалась его больное мироощущение.

Филипп Колычев сказал ему как-то: «Никто не замышляет против твоей державы, поверь мне. <…> мы все приняли от отцов наших заповедь чтить царя»1745. Но Иван ему не верил. А поскольку все в Московской империи было завоеванным и чуждым, царь-страдалец не верил никому и готов был «истреблять повально чуть не весь русский народ» или «бежать от него в чужие края»1746.

Грозный действительно хотел уехать в Англию. Он вполне мог стать первым в России политическим эмигрантом и беглым олигархом одновременно. В Вологде по его приказу шло ускоренное строительство опричной крепости и верфи. Вологодские и английские мастера строили для него вместительные суда и баржи, чтобы вывезти несметные царские сокровища в Соловки, а оттуда морским путем в Англию. Царь вел переговоры с послом Рандольфом и получил от Елизаветы I согласие на убежище в Англии для него и всей царской семьи1747.

Поездка, к величайшему несчастью для России, сорвалась, и царь продолжил свои чудовищные упражнения.

Как писал все тот же Н.И. Костомаров, «Иван нашел предлог досыта удовлетворить своей кровожадности и совершить над русским народом такое чудовищное дело, которому равного мало можно найти в истории»1748.

Московский царь ненавидел Новгород. Казалось бы, почему? Ведь Новгородская республика давно была уничтожена, ее лидеры казнены, а жители, выжившие после двух гибельных войн с Москвой, выселены и разбросаны по стране. Теперешние новгородцы не несли за них исторической ответственности, так как в большинстве своем были потомками переселенцев из других русских земель.

Официальное объяснение гласит, что Иван заподозрил новгородцев и псковичей в желании «предаться Польскому королю»1749. Но гораздо правдоподобнее версия о ненависти Ивана к древней вечевой свободе, так ярко проявившейся в истории новгородского и псковского государств1750. Обе эти страны были теперь провинциями Московской империи – ее жалкими, безропотными и бессловесными окраинами. Но для царя-мучителя это не могло служить оправданием.

В 1569 г., чтобы предотвратить несуществующую измену, Иван приказал выселить всех неблагонадежных лиц из Новгородско-Псковской земли. Только по официальным данным из Новгорода было выведено на поселение сто пятьдесят семей, из Пскова – пятьсот1751.

Не хватало нужного предлога, чтобы продолжить наказание, и он не замедлил явиться. Некий бродяга, обиженный на новгородцев, написал от их имени письмо к Сигизмунду-Августу, спрятал его в Софийском соборе и донес Ивану о страшной крамоле. Даже ребенку легко было догадаться, что история с письмом – инсценировка. Думаю, Иван понимал это незамутненной частью своей грешной души, но, тем не менее, ухватился за возможность потешить свое чудовищное воображение1752.

«Сумасбродная война»

В декабре 1569 г. Грозный, говоря уже без всяких преувеличений, развязал настоящую войну против русского народа, которому он не доверял и которого боялся.

Тогда он безвыездно жил в окруженном неприступной крепостью селе Архангельском. Иван уже отправил на тот свет конюшего Челяднина, разорил его села и деревни, заставил выпить яд князя Владимира Андреевича Старицкого, убил его мать, жену и малолетнюю дочь. Душа тирана не могла на этом остановиться, и он, поверив гнусным наветам обычного бродяги, отдал приказ опричному войску разорять собственную страну. Как тонко заметил Н.И. Костомаров, «то была не только странная, но еще и сумасбродная война с прошлыми веками, дикая месть живым за давно умерших»1753.

Объектами карательных действий стали не только Новгород и Псков. Кроме них в проскрипционный список попали Клин, Тверь, Торжок, Вышний Волочок, Валдай, Яжелбицы, повинные, видимо, в том, что некогда сопротивлялись захвату Москвы.

Первым разорению подвергся Клин. Опричники ворвались в город и по царскому приказу убивали всех на своем пути. Повторилась давно забытая ужасная картина: перепуганные жители разбегались кто куда, спасаясь от смертельного царского гнева.

Вытрясши душу их клинских обывателей, Иван переключился на Тверь. По пути к ней московские вояки убивали каждого встречного, наводя ужас на простонародье. Подойдя к Твери, опричники окружили ее со всех сторон, словно напали на злейшего врага. Их не смущало, что их неприятели были подданными царя Ивана и даже не думали о сопротивлении.

Смирение тверичей только взбудоражило царских слуг. Они начали с разграбления духовенства. Через два дня по приказу своего патрона кинулись в город, отнимали у купцов товары и домашние запасы, свозили все в кучу и жгли в огромных кострах. Мебель, окна, двери и ворота, то есть все, что нельзя было утащить и сжечь, ломали и рубили топорами. В третий раз ворвавшись в город, опричники начали истреблять жителей, поверивших было в то, что их не убьют. Били всех: мужчин, женщин, детей и младенцев1754. Всем убитым ради устрашения отрубали ноги, и трупы их спускали в проруби на Волге1755.

Из Твери верные слуги Ивана двинулись в Торжок, и там повторилась кровавая вакханалия: не было пощады городу, церквям и окрестным монастырям1756. В поминальнике Ивана записано, что в Торжке им было убито 1490 православных христиан. Все они безропотно приняли смерть, и только военнопленные немцы и татары, содержавшиеся в башнях Торжка, посмели оказать сопротивление, за что все были умерщвлены1757.

Далее кривая дорога провела Ивана и его подручных через Вышний Волочек, Валдай и Яжелбицы. Двигаясь от пункта к пункту, опричники развлекали царя тем, что рыскали по