Читать книгу - "Вторая Пуническая война - Михаил Борисович Елисеев"

острие атаки шел Гасдрубал со своими телохранителями, они прорубали коридор сквозь плотные ряды легионеров. И всё-таки прорваться никому не удалось. За исключением нескольких боевых слонов, которые лишились вожаков, и каким-то чудом оказавшись в тылу легионов, спокойно разгуливали по полю.

Гасдрубал не отступил ни на шаг. Под ним ранили коня, но он ловко спрыгнул на землю, подхватил щит убитого легионера и продолжал сражаться пешим. Римляне наступали со всех сторон, но сын Гамилькара рубил врагов мечом, бил краями тяжелого щита и одновременно уклонялся от множества ударов. Рядом сражались воины личной охраны полководца, но их становилось всё меньше, и римляне постепенно брали их в кольцо. Гасдрубал уже с трудом отражал градом сыпавшиеся со всех сторон удары, вскоре силы оставили военачальника, и он упал под натиском легионеров. Как и их командующий, иберийские пехотинцы бились до конца, и были изрублены озверевшими римлянами. После этого легионы ударом во фланг опрокинули ливийских копейщиков и смяли центр карфагенской армии. Отряды лигурийцев даже не стали вступать в бой, а сразу же обратились в бегство, стараясь поскорее покинуть место сражения. Окрыленный победой, Нерон обошел холм, где оборонялись галлы, и атаковал его с другой стороны, без труда прорвавшись на вершину возвышенности. И только тут он понял, почему кельты так странно вели себя во время битвы.

Многие галлы дремали на земле, положив рядом с собой оружие, а другие еле держались на ногах от усталости и не собирались вступать в схватку с римлянами. Поэтому на холме всё закончилось быстро, и Нерон повел своих людей на штурм вражеского лагеря. Там не было никакой охраны, зато было немало пьяных галлов, спокойно спавших на соломе после бессонной ночи. Легионеры прикончили всех кельтов и занялись грабежом неприятельской стоянки. Нерон развернул коня и поехал к Марку Ливию. Поле боя было завалено грудами мертвых тел и оружия, повсюду слышались крики раненых и умирающих. Увидев столпившихся легионеров, Гай Клавдий подъехал к ним и поинтересовался, почему они здесь собрались. Когда ему доложили, что на этом месте был убит Гасдрубал, сына Гамилькара, консул слез с коня и направился к телу поверженного врага. Воины расступились, пропуская консула. Карфагенский полководец лежал на залитой кровью земле среди убитых им врагов, доспехи Гасдрубала были иссечены мечами и пробиты копьями. Свой долг пунийцу за Испанию Нерон выплатил с лихвой. Некоторое время Гай Клавдий смотрел на своего грозного противника, а затем приказал отрубить Гасдрубалу голову и отправить в свой лагерь.

* * *

Битву при Метавре и тактические ухищрения принимавших в ней участие полководцев в краткой форме изложил Фронтин: «Во время второй Пунической войны Гасдрубал, уклоняясь от навязываемого боя, построился на кочковатом холме позади виноградников. Ливий Салинатор и Клавдий Нерон развели свои войска в стороны и, обнажив центр, окружили Гасдрубала с обеих сторон и, напав на него, одержали победу» (II, III, 8). Коротко и ясно.

Построение римской и карфагенской армии в битве при Метавре очень подробно расписаны у Полибия и Тита Ливия, и есть смысл их сравнить. Первым предоставим слово римскому историку: «Клавдий стал на правом фланге, Ливий на левом, претор посередине. Гасдрубал увидел, что надо сражаться; он бросил укреплять лагерь, перед знаменами поставил слонов, а вокруг них на левом фланге, против Клавдия, – галлов; он не то чтобы доверял им, но рассчитывал, что римляне их испугаются. Сам он стал против Марка Ливия на правом крыле с испанцами – на них, своих старых солдат, он особенно надеялся; лигурийцы поставлены были сзади, за слонами: строй был вытянут в сторону, но не глубоко; галлов прикрывал высокий холм. Фланг, где стояли испанцы, вступил в бой с левым флангом римлян; вне сражения оставалось все войско, стоявшее справа: холм перед ним не позволял напасть на него ни прямо, ни с флангов» (Liv. XXVII, 48). Теперь посмотрим, что нам поведает историк греческий: «Впереди Гасдрубал поставил слонов, числом десять, увеличил глубину рядов, все силы стянул на узком пространстве, наконец, сам занял место в середине боевой линии, там именно, где впереди стояли слоны, и повел войско против левого неприятельского крыла, заранее решив или победить в предстоящей битве, или пасть мертвым» (Polyb. XI, 1). Разночтения налицо, но если приводимую авторами информацию сопоставить, то мы получим более-менее реальное описание битвы.

С одной стороны, Полибий по-военному краток, а Ливий более многословен, отчего в его рассказе больше путаницы. По ряду позиций историки радикально расходятся во мнениях, например, Полибий пишет о том, что Гасдрубал стоял в середине боевой линии, а Ливий говорит о том, что он возглавил правое крыло карфагенской армии, что представляется более вероятным. Если следовать тексту Полибия, то получается, что против легионов Марка Ливия Гасдрубал бросил в бой как войска, стоявшие в центре, так и свой правый фланг. Но этого просто не могло быть, поскольку ни один военачальник в здравом уме не будет оголять середину строя ради атаки вражеского фланга. В этом случае легионеры Луция Порция просто вклинились бы в образовавшийся разрыв и разрезали вражескую армию надвое.

Полибий пишет о том, что Гасдрубал увеличил глубину рядов, а Ливий, наоборот, свидетельствует о том, что «строй был вытянут в сторону, но не глубоко». Здесь предпочтение следует отдать Полибию, поскольку в этом случае становится понятен замысел карфагенского полководца. Гасдрубал сосредоточил все свои лучшие силы на направлении главного удара, чтобы прорвать фронт римлян на левом фланге. С последующим заходом в тыл противнику. Для этого он и сформировал ударную колонну иберийской пехоты, усиленную боевыми слонами.

И Полибий и Ливий отмечают, что судьба сражения решалась там, где друг против друга сражались Марк Ливий и Гасдрубал. Благодаря искусному построению армии и умелому использованию условий местности Гасдрубал исключил из битвы правый фланг римлян под командованием Нерона. Но и Ливий проявил себя грамотным военачальником, точно определив место вражеской атаки. Консул создал на левом крыле римской армии ударную группировку, чтобы парировать выпад Гасдрубала. На этом фланге и сошлись лучшие силы противоборствующих армий. Именно здесь решалась судьба сражения, а по большому счету, и всей войны: «Там были оба военачальника, там была большая часть римской пехоты и конницы. Там же были испанцы – старые солдаты, умеющие воевать с римлянами, и лигурийцы – племя, закаленное в войнах. Туда же пустили слонов» (Liv. XXVII, 48). Ни Тит Ливий, ни Полибий не сообщают никаких подробностей о действиях кавалерии. Можно предположить, что её роль не была решающей в битве, поскольку сражение происходило на пересеченной местности со сложным рельефом. Возможно, что многие всадники оставались лишь