Читать книгу - "Мёртвая рука капитана Санчес - Нина Запольская"

Капитан, испугавшийся и этого взгляда, и этой улыбки, а главное – той перемене, которая произошла с капитаном Авила, сглотнул и спросил у него быстро:

– Что я могу для вас сделать?

Капитан Авила поднял голову, посмотрел на капитана, – что-то безумное словно сверкнуло в этом взгляде, – и отрицательно покачал головой. Капитан перевёл дыхание.

– Может быть, что-то передать вашим родным? Хотите написать им письмо? – не отставал он.

И вдруг у капитана Авила задёргался подбородок, лицо исказилось, и он зарыдал громко, навзрыд, словно в истерике. Это длилось всего лишь мгновение, и в следующий миг судорога уже перестала кривить его лицо, только глаза, полные непролитых слёз, смотрели просительно и жадно.

– Да-да, – заговорил он тревожно и несколько бессвязно. – Письмо лежит в моем рундуке… В рундуке. И адрес. Я знаю, вы сделаете это. Возьмите рундук прямо сейчас в моей каюте, прошу вас! Всё – моим родным! Отдайте, умоляю!

Два пирата, увешанные оружием и разодетые, как светские щёголи, тотчас же бросились в капитанскую каюту. Скоро они вынесли на палубу обитый медью рундук, и один из них закричал:

– А вот мы сперва глянем – а вдруг там денежки, а?

И ухмыльнулся нагло, сыто, отвратительно. Остальные, потрясая оружием, одобрительно засвистели и заулюлюкали.

– Там нет денег, посмотрите, – сказал капитан Авила и потянулся к ним шеей и головой. – Вот ключ! Возьмите на груди! В рундуке только письмо. Капитан Веласко – прочитайте его, вам можно. Прошу! Вы всё поймёте, вы благородный человек!

Какой-то пират, молчаливо и неподвижно стоящий до этого в орущей, беснующейся толпе, подскочил вдруг к капитану Авила и, жадно обшарив ворот его рубашки, распахнул её. На шее капитана Авила, на просмоленной верёвке, которую «молчаливый» пират, недолго думая, перерезал своим ножом, висел ключ.

Пираты раскрыли рундук и стали жадно в нём рыться. Наверх полетела какая-то одежда, треуголка с золотым галуном, обломок богатой шпаги, два квадранта*, совсем новый шлюпочный плащ, простая бобриковая шляпа – денег в рундуке не было, был только какой-то свиток, закрученный в клеёнку и прошитый по краю суровыми чёрными нитками. Пираты, на лицах которых было написано разочарование, недоумённо передавали свиток из рук в руки.

Увидев это, капитан Авила застонал и с отчаянием глянул на капитана.

– Отдайте письмо, – сказал капитан жёстко и сделал шаг вперёд.

Пираты отскочили, бросив свиток в растерзанный и раскрытый, как страшная пасть убитого зверя, рундук. Капитан подошёл к рундуку, нагнулся и взял свиток. Он убрал его к себе за пазуху и снова встал рядом с капитаном Авила.

Потом капитан слушал, как пираты долго и сладострастно выбирали своему предводителю вид казни. Все предлагали разное, сообразно своим наклонностям и влечениям, горячась и безбожно ругаясь. Они спорили, кричали, пытаясь перекричать один другого, и только пара человек были за то, чтобы просто повесить осуждённого капитана за шею на рее.

Особенно старался «молчаливый» пират.

– Залить ему глотку кипящей смолою! – кричал и кричал он в минуты относительной тишины, которые неожиданно наступали на палубе «Гордого», когда остальные вдруг умолкали, устав от крика.

У капитана по спине прошёл озноб. С трудом оторвавшись от озверелого в страшном азарте лица «молчаливого» пирата, капитан посмотрел на осуждённого. Капитан Авила облизал пересохшие губы. По лбу его градом тёк пот. Одна капля, большая и мутная, скатилась и повисла на кончике носа. И тут взгляд капитана Авила стал молящим. И такая мука, такое немое отчаяние было в этом взгляде, что капитан выхватил пистолет, приставил его к виску пиратского капитана и нажал на спусковой крючок.

Раздался выстрел. И сразу наступила тишина, и в этой тишине капитан сказал вмиг охрипшим голосом:

– Ему достаточно одной пули.

Пираты застыли, глядя на обмякшее, повисшее на верёвках, обезображенное тело своего бывшего вожака. Капитан достал второй пистолет, убрал за пояс разряженный и заговорил громко и властно, чтобы не дать пиратам опомниться:

– Я прошу выслать ко мне на «Принцессу» парламентёров для обсуждения условий передачи вам Руки! Дальше я пойду сам, без «Гордого»!

Он развернулся и шагнул с пистолетом прямо на толпу пиратов. Те шарахнулись от неожиданности в стороны, пропуская его.

Чувствуя спиной и затылком их взгляды, капитан на негнущихся ногах, – всё в нём сейчас словно одеревенело, и тело, и чувства, и мысли, – дошёл до Платона, стоящего у борта со своими пистолетами в руках. Так же деревянно капитан спустился в шлюпку и до самой «Архистар» не произнёс ни слова. Он только тёр и тёр свою руку о штаны, а глаза его были пустые, мёртвые, незрячие.

Но поднявшись на квартердек, он сразу же вызвал к себе штурмана Пендайса, боцмана Джонса и Бена Ганна и о чём-то тихо стал договариваться с ними, кидая взгляды то на «Принцессу», то на бриг «Гордый». И по мере его слов лицо штурмана Пендайса становилось всё мрачнее и мрачнее. В конце тот страшно нахмурился, даже побледнел под загаром, а его рука яростно затеребила серьгу в ухе.

****

Парламентёры причалили к «Принцессе» часа через два. Капитан их на борт не пустил и разговаривал с палубы.

– Я новый капитан «Гордого»! – крикнул ему кто-то из шлюпки, придерживая на голове широкополую шляпу, хотя за подветренным бортом полакра сильного ветра не было.

– Надолго ли? – пробормотал капитан и уже громко спроси: – Что скажете?

– Вы отдадите нам Руку завтра на рассвете, – крикнул пират.

– Нет! – прокричал ему капитан в ответ и отчеканил. – Я вручу её вам сегодня вечером. В шлюпке. При свежем ветре, который, не переставая, дует пока все последние дни… Это моё единственное, оно же и последнее для вас, условие.

Лицо пирата, который назвался новым капитаном, застыло, было видно, что он мучительно соображает и прикидывает что-то своё, хитрое. Наконец, он плотоядно осклабился и проговорил, как прокаркал, веско и угрожающе:

– Договорились!

– Отваливай, – скомандовал капитан.

Пираты в шлюпке оттолкнулись от борта «Принцессы» вёслами и багром, которым они цеплялись за неё, их рулевой с началом движения положил руль в сторону от борта корабля, и шлюпка отчалила.

– Сигнал к началу – закат солнца! – прокричал им вслед капитан.

Новый флибустьерский капитан взмахнул рукой в знак того, что он всё понял, и отвернулся.

Подождав, пока шлюпка отойдёт подальше, капитан повернулся к Платону и Бену Ганну и сказал:

– А теперь давайте продолжим – времени нет совсем.

****

Как только солнце стало садиться в море, Бен Ганн, стоявший у борта «Принцессы», закричал:

– Капитан, от «Гордого» отвалила шлюпка!