Читать книгу - "Последние из Валуа - Анри де Кок"

В Лувре пробило восемь утра. Екатерина Медичи уж два часа как находилась в своем рабочем кабинете. (Как известно, королева-мать вставала рано.) К ней вошел Пациано, старый слуга-флорентиец, предварительно трижды особым образом постучав в потайную дверь.

– Что надо? – спросила она.

– Явилась графиня Гвидичелли.

Екатерина нахмурилась.

– Тофана! Чего она хочет?.. Я ведь ее не звала!

– Просит о милости увидеться с вами.

– Мне некогда принимать ее! Пусть уходит, да, пусть уходит! Ступай, скажи ей, Пациано.

Слуга был уже у двери, когда Екатерина остановила его словами:

– Я передумала. Пригласи графиню.

Тофана, нетерпеливо ожидавшая в соседней комнате, вошла в сопровождении Пациано. Королева-мать продолжала перебирать стопкой лежавшие на ее столе бумаги, написанные на самых разных языках – французском, итальянском, испанском, немецком, – и то ли специально, то ли действительно это занятие так ее увлекло, но, казалось, не замечала, что уже не одна.

Пациано удалился.

Тофана неподвижно, словно статуя, стояла на протяжении пяти минут позади королевы, ожидая, когда та изволит обернуться. Но так как гора не шла к ней, она сама решила пойти к горе. Она дважды кашлянула – впрочем, весьма сдержанно.

– А, – произнесла королева, отрываясь от бумаг, чтобы взглянуть на посетительницу, – точно. Вы здесь. Я и забыла. Что вас привело? И прежде всего – одно замечание, дорогая, которое, надеюсь, вы усвоите: я не люблю непрошеных посещений.

– Смею уверить ваше величество, что не дерзнула бы беспокоить вас без особенно важной причины, – смиренно промолвила Тофана.

– Особенно важной? И какой же?

Тофана упала на колени.

– Я пришла просить у вашего величества милости!

– Милости?.. Объяснитесь.

– Моим сыновьям, Марио и Паоло, угрожает опасность во Франции, в Париже… Я явилась просить ваше величество позволить мне увезти их обратно в Италию.

– А!.. Неужели? Вашим сыновьям угрожает опасность во Франции, в Париже?.. Вы меня удивляете! Какая же опасность может угрожать этим юным, невинным существам?

– Величайшая опасность, госпожа! Самая ужасная – смерть!

– Смерть! Полноте!.. Вам, должно быть, приснился дурной сон!.. Кто же осмелится причинить хоть малейший вред детям, находящимся под покровительством обеих королев, меня и госпожи Елизаветы Австрийской?

– Уверяю ваше величество, что у меня есть все основания ждать для них наихудшего… Как, впрочем, и для себя самой. Один мой могущественный враг поклялся меня уничтожить, и этот враг знает, что самый верный способ поразить меня – поразить сначала моих детей.

– Так этому врагу известно, что Марио и Паоло – ваши дети? Вы же говорили мне, что это тайна для всех.

– Для этого врага в моей жизни тайн не существует.

– И этого врага зовут?..

– Ваше величество его не знает, так что и имя его ничего вам не скажет.

Екатерина Медичи снова нахмурилась: скрытность Тофаны при таких обстоятельствах крайне ей не нравилась. Разве не странно, когда тот, кто просит у тебя милости, от тебя что-то скрывает?

– Как хотите! – ответила она. – Оставьте это имя при себе… Какое мне до него дело?

Скрывая, однако же, свою досаду, она промолвила после некоторого молчания тоном, напускная мягкость которого так контрастировала с выражением «маски аббатисы, высокомерной и закоснелой, бледной и однако же глубокой, скрытной и испытующей» (тут мы приводим ее портрет, набросанный Бальзаком):

– Очень сожалею, моя дорогая, но при всем моем желании быть вам полезной, ничем не могу помочь.

– Смею ли спросить у вашего величества почему? – произнесла Тофана дрогнувшим голосом.