Читать книгу - "Универсальный саквояж миссис Фокс - М. Р. Маллоу"

– В спине болит, – прошептал Дюк еле слышно.

Потом открыл глаза и сказал:

– Сифилис!

– Ах, вот, откуда я вас помню! – доктор надевал стетоскоп. – Ну-с, хорошо, давайте взглянем.

Джейк замялся. Самая трудная часть дела была еще впереди.

– Доктор Браун… – тихо сказал он.

Тот даже не обернулся.

– И вы тоже… – в ушах у него уже был стетоскоп, и доктор выразительно взмахнул рукой. – …э-э… раздевайтесь.

– Но, доктор…

Доктор Браун раздраженно свистел носом.

Д.Э. переступил с ноги на ногу.

– Понимаете, – сказал он, заливаясь до ушей краской, – я как раз хотел вам сказать одну вещь.

– Раздевайтесь-раздевайтесь, – доктор бросил стетоскоп в саквояж.

– Да нет, я не об этом…

– А я как раз об этом.

– Нет, вы не поняли…

– Снимайте рубашку, потом.

– Да я как раз хотел сказать, – искатель приключений намертво вцепился в воротник, – у нас пятнадцать баксов!

Он полез в карман жилета.

– Хватит только на него, а ему нужнее!

– Почему пятнадцать, вы с ума сошли. Я… э-э… беру за прием пять.

– Но ведь мы еще за прошлый раз должны!

– Не морочьте мне голову, молодой человек! Что за оперетта. Потом… э-э… Потом отдадите.

Хорошие новости были такими: никакого сифилиса ни у одного, ни у второго нет. Сыпь была от того, что М.Р. Маллоу слишком много ел апельсины. Плохие: у него воспаление легких.

Доктор написал что-то на бумажке и захлопнул саквояж.

– Здесь все разрушено. Езжайте в Сан-Хосе, Авеню Южная Баском, семьсот пятьдесят один! – он отдал бумажку Джейку. – За час доедете наверняка. Поезжайте, черт вас возьми!

И выбрался из фургона.

– Я заплачу! – крикнул вслед Д.Э. Саммерс. – Честное слово!

Доктор Браун, не оборачиваясь, кивнул: понял, мол. Джейк поправил компаньону свернутую куртку под головой, укрыл своей и полез на козлы.

– Пошел! Пошел!

* * *

Сан-Хосе, больница графства

– Сколько времени он здесь пробудет?

В пустом больничном коридоре собственный голос звучал слишком громко и слишком робко.

Медицинская сестра пожала плечами, укрытыми форменной пелериной.

– Недель шесть.

– А… а сколько здесь стоит?

Голос сестры звучал мягко, спокойно. Таким же точно – мягким, спокойным, было ее белощекое лицо.

– Два доллара сутки.

Утреннее солнце украсило больничные стены рваными колышущимися тенями.

– Что-нибудь еще? – поинтересовалась сестра.

Джейк покачал головой.

– Нет. Ничего. Спасибо.

М.Р. Маллоу, худой, бледный, только глаза да кудри остались, пытался читать газету, лежа на койке. Доктор сказал, что «состояние удовлетворительно» еще четыре дня назад, и М.Р. уже начал набивать на градуснике температуру, но как раз сегодня утром был пойман за этим занятием, признан здоровым совершенно и надеялся на две вещи: что каким-нибудь чудом появится компаньон, или что некто М.Р. Маллоу рискнет смотаться в неизвестном направлении прямо в больничной рубахе, без вещей.

– Ничего себе! – воскликнул он, и вернул газету соседу, который флегматично протянул руку. – Я тут чуть не рехнулся, и тут входит он, весь в белом!

– Ну ладно, ладно, – сказал Джейк, который, точно, был почему-то в белой рубашке с распахнутым воротом, таких же отутюженных, хоть и уже порядочно помятых, брюках, и парусиновых туфлях. – Там сейчас твою одежду принесут. Ты это, побыстрее только.

– А деньги? – нервно спросил Дюк.

Д.Э. стоял с руками в карманах белых брюк.

– Заплачено.

Дюк открыл рот, но тут няня принесла его тряпки, саквояж, сняла со спинки кровати температурный листок, кивнула и ушла.

Катафалк пылил по бульвару Аламида, вдоль пустых рельсов конки.

– Хоть бы разик зашел, – обиженно бубнил Дюк.

– Старик, честное слово! Сначала было далеко, два дня пути до тебя, как бы я вернулся, потом стало еще дальше, а по-другому было никак нельзя, потому что…

– Ну, так рассказывай, молодой головорез, что ты там опять натворил! – перебил его компаньон.

– Да ничего я не натворил, – пробормотал Д.Э. и поправил новую светлую шляпу.

– А деньги?

– А, – небрежно ответил Джейк, – повезло в покер.

– В жизни не видел, чтобы ты играл в покер.

– Ну да, – кивнул компаньон. – Новичкам везет.

Возникла некоторая пауза. Впереди показалась вывеска бара. Дюк поскреб переносицу.

– А скажи-ка, дорогой компаньон, – прищурился он, – из тех денег что-нибудь осталось?

* * *

Бар «Перец и слезы»

– Ох, Боже мой, наконец-то! – М.Р. откинулся на спинку стула и потихоньку одернул жилет, чтобы спрятать отставший ремень брюк. – С этими их больничными кашками чуть с голоду не умер.

Его совершенно не смущал ни гам, который стоял в баре от играющих в карты посетителей, которых, хотя было едва три, уже трудно было назвать трезвыми, ни отсутствие скатерти, ни сомнительная чистота помещения, в котором только, что не бегали бактерии со шпица размером – вообще ничего.

– А мне, – Д.Э. вспомнил, как в больнице мимо него везли тележку с горячим обедом, – показалось, что вполне неплохо вас там кормили…

– Ну, не то, чтобы плохо, – согласился Дюк. – Но просто, понимаешь, что ни возьмешь, все примерно одинакового вкуса: котлета вкуса больницы, картошка вкуса больницы…. соус вон вообще вкуса приемного покоя, а компот – процедурной комнаты.

Компаньона передернуло.

– Эй! – он обернулся к стойке. – Принесите два бифштекса, поджаренный хлеб с чесноком и пирожное!

– Пить что будете? – гаркнул от стойки бармен.

– Какао! – тоже гаркнул Дюк.

В баре наступила тишина.

– Нет, ну а что? – Дюк хлопнул ресницами, оглядывая обернувшихся посетителей. – Могу же я хотеть какао?

– Какао вкуса какао, – прибавил он себе под нос, – а не карболки и не тряпки, которой моют пол.

– …и два кофе, – завершил заказ пришедший в себя Джейк. – Компаньон, по-моему, это плохо кончится.