Читать книгу - "Иоланда, дочь Черного корсара - Эмилио Сальгари"

Кармо, находившийся, казалось, во власти сильнейшего волнения, несколько минут молча не сводил глаз с плантатора.

— Вражда между Черным корсаром и герцогом Ван Гульдом возникла двадцать два года назад и началась не в Америке, а во Франции.

Сеньоры Вентимилья — а их было четыре брата — сражались тогда в войсках савойских герцогов, выступавших в союзе с Францией против Испании. Красавцы, смельчаки, все они пользовались славой благороднейших людей в Пьемонте.

Однажды в какой-то фламандской крепости их осадили испанские войска. Во главе полка, в котором они служили, стоял герцог Ван Гульд, воевавший на стороне герцогов савойских.

Несколько недель они упорно сопротивлялись, но однажды ночью испанцы с помощью предателя проникли в крепость и овладели ею. Один из братьев, попытавшийся преградить им путь, был сражен пулей. Предателем, открывшим ворота неприятелю, оказался Ван Гульд.

— Я кое-что слышал об этой истории, — сказал дон Рафаэль. — Продолжайте.

— Герцог, опасаясь гнева сеньора Вентимилья, попросил испанское правительство устроить его на службу в американские колонии, и его назначили губернатором в этот город.

— Такова плата за предательство, — буркнул гамбуржец, стукнув кулаком по столу.

— Герцог, — продолжал Кармо, — надеялся, что сеньоры Вентимилья забыли о нем, но он ошибался. Не прошло и полгода его губернаторства, как на Тортуге появились три корабля, которыми командовали три пьемонтских брата. Это были Черный, Зеленый и Красный корсары, которые поклялись, что не оставят в покое предателя и отомстят за брата, убитого в осажденной крепости.

— Остальное известно, — сказал дон Рафаэль. — После неудачных попыток герцогу удалось схватить и повесить Зеленого, а потом Красного корсаров. А в это время Черный корсар, сам того не зная, влюбился в дочь своего смертельного врага, которую он принял за фламандскую принцессу.

— Да, это так, — ответил Кармо. — И когда Черный корсар, поклявшийся на трупах братьев нещадно казнить всех, кто носил имя предателя, узнал, что любимая девушка — дочь герцога, то, он посадил ее в лодку и бросил одну посреди Мексиканского залива, несмотря на то, что надвигалась буря. Бог, однако, не дал погибнуть девице, и волны не поглотили, а прибили ее к южным берегам Флориды, населенным карибами, а те, очарованные чудесной красотой фламандки, не только не убили, но и провозгласили ее своей королевой.

— А корсар убил герцога, правильно говорю? — перебил дон Рафаэль.

— Нет, когда спустя несколько месяцев мы взяли на абордаж корабль герцога — дело было как раз в водах Флориды, — старый предатель, не желая сдаваться, взорвал пороховые запасы и вместе с кораблем утонул в Мексиканском заливе.

— Но ведь и корсар был на борту?

— И мы тоже, — ответил Кармо. — Корабль был уже в наших руках, как грянул взрыв, и мы все полетели в море. По счастливой случайности нам удалось спастись на обломках корабля, и спустя два дня мы пристали к берегам Флориды. Тут нас взяли в плен подданные герцогини — королевы карибов. Если нас тут же не убили, то только благодаря тому, что дочь Ван Гульда вовремя нас узнала и потому что в ней не угасла еще любовь к корсару.

— А она не припомнила ему свою обиду? — спросил дон Рафаэль.

— Наоборот. Как-то вечером оба сели в лодку, и долгие годы мы ничего не слышали о них. Позднее кто-то из итальянских флибустьеров рассказал, что в открытом море корсара и юную герцогиню подобрал английский фрегат, шедший в Европу, который отвез их в Пьемонт, где они поженились.

Но счастье их, как вы знаете, длилось недолго. Десять месяцев спустя герцогиня умерла, произведя на свет дочку, и на следующий год корсар, так и не смирившийся с утратой своей подруги, подставил себя под пули в Альпах, где он сражался с французами, вторгшимися в Савойю и угрожавшими Пьемонту.

— Если это так, — заметил дон Рафаэль, — то губернатору Маракайбо рассказали все правильно.

— А ему какое дело до Черного корсара? — с удивлением спросил Кармо.

— Самое прямое, ведь от отца он получил ужасное поручение.

— Какое?

— Отомстить за него.

— Но кто же был его отец?

— Герцог Ван Гульд.

Крик изумления вырвался из уст Кармо и Ван Штиллера. Оба вскочили на ноги, не в силах сдержать волнение.

— У герцога был сын?! — вскричали флибустьеры.

— Да, от одной мексиканской маркизы. Его назвали графом Медина и Торрес, так как он не мог носить имя отца.

— И он же губернатор Маракайбо? — не унимался Кармо.

— Да, и он же захватил в плен Иоланду Вентимилья.

От шпионов, которых он направил в Италию, он узнал, что молодая девушка села на голландский корабль, отправлявшийся в Америку, где намеревалась вступить во владение огромными землями, оставшимися от герцога, — сказал плантатор. — В проходы между Антильскими островами были посланы два крупных судна с поручением захватить голландский парусник, ибо граф Медина опасался, что дочь корсара отправится сначала на Тортугу и попросит флибустьеров помочь ей вернуть владения, отобранные испанским правительством по наущению губернатора Маракайбо.

— А на каком основании?

— В отместку за то зло, которое Черный корсар причинил испанским колониям, — сказал дон Рафаэль.

— А кто управляет владениями? — поинтересовался Кармо.

— Все тот же выродок, который в конце концов, приберет их к своим рукам, а стоят они не мало.

— А разве герцогиня Ван Гульд, жена корсара, не добивалась их возвращения?

— Конечно, но без всякого результата.

— Сто чертей и одна бочка! — вскричал Кармо. — Теперь мне стало ясней, почему этот мерзавец так настойчиво удерживал Иоланду и не хотел с ней расстаться.

Дорогой дон Рафаэль, — продолжал он, — вам представляется блестящая возможность спасти свою шкуру и имущество. Обещаю вам, мои товарищи вас не тронут, но надо, чтобы вы помогли нам отыскать эту девушку. Если, конечно, губернатор не утащил ее с собой...

— Я уверен в этом, — подтвердил плантатор.

— Значит, она где-то здесь поблизости. Но где? Вам это лучше знать.

Сжав голову руками, дон Рафаэль умолк, словно над чем-то задумавшись. Внезапно он встал.

— Я думаю, ее не могли поручить никому, кроме капитана Валеры.

— Кто он такой? — спросил Кармо.

— Близкий друг графа Медины и, похоже, его злой гений.