Читать книгу - "Царь царей - Уилбур Смит"

Он почувствовал, как его обхватили чьи-то руки. Кто-то отнял у него детей, кто-то накинул на него одеяло, чтобы потушить пламя, потом он услышал крик Тадессе, и его повалили вниз по склону в реку. Холод вызвал глубокий шок в его руках и спине, а затем начал успокаивать их.

Стрельба прекратилась. Обитатели лагеря возвращались на площадь. Некоторые женщины стонали; это означало, что кто-то был убит. Его руки и спина начали болеть, но он видел Шафран с детьми и слышал их плач, их обоих. Марта давала Патчу воду. Тадессе был рядом с ним в реке.

- Мисс Эмбер?- Спросил Райдер. “А где же Мисс Эмбер?”

- Голос Тадессе, когда он ответил, дрожал от ярости. “Он забрал ее.”

•••

Пока Тадессе размазывал смесь масла и трав по предплечьям и плечам Райдера, где огонь покрыл волдырями его кожу, они составили план действий. Райдер постарается выследить Питерса, а Тадессе и шафран отправятся в лагерь Менелика близ адовы и будут молить о помощи. Патч и Марта будут присматривать за детьми и ранеными.

Райдер вздрогнул, когда пальцы Тадессе ощупали ожоги, и когда он поднял глаза, то увидел, что патч почесывает шрам на его челюсти. “В чем дело, Патч?”

“Я пошел искать двоюродного брата Марты, Райдера. Он был в патруле прошлой ночью. Мы считали, что это он, кто поднял тревогу.”

Райдер почувствовал, как кровь у него снова похолодела. “И вы его нашли?”

Патч ссутулил плечи. - Я надеялся, что он испугался и убежал, но нет, мы его нашли. Они перерезали ему горло, когда он звонил в колокол у печей.”

- Мне очень жаль, Патч.”

“Я это знаю. Дело в том, Мистер Райдер, что мне было интересно: почему они пришли именно этим путем? Так что я пошел посмотреть и ... . . Нет никакого конца, несмотря на то, что Билла Питерса. Они снесли Львиную дамбу и затопили угольный склад еще до того, как пришли к нам.”

Райдер уставился на землю у своих ног. Так вот оно что. Даже если Менелик отбросит назад итальянцев и все его рабочие вернутся, теперь они никак не смогут восполнить недостаток серебра. Шахта была потеряна. Да будет так. Он и раньше сколачивал и терял состояния в Африке, но будь он проклят, если потеряет и Эмбер. Он встал и взял рубашку, которую протянула ему Шафран, натягивая ее на плечи.

- Присмотри за нашими людьми, Патч, - сказал он.

Они быстро собрали свое дорожное снаряжение и через три часа после последнего ружейного выстрела разошлись по разным дорогам.

В течение первого часа путь, оставленный бандитами, был свободен. Райдер неплохо продвинулся вперед, но потом понял, что шел по ложному следу. Он повернул назад и снова нашел правильный путь, но снова потерял его в пяти милях от лагеря. Эти бандиты были очень умны. Он заставил себя отдохнуть и подумать. У них должна быть база. Ему нужно было только найти его. Он нарисовал себе в пыли карту и отметил на ней каждый рейд, о котором слышал. Они хотели бы оказаться где-нибудь рядом с хорошими, быстрыми тропами, но не слишком близко к своим любимым охотничьим угодьям. Он начертил в пыли круг. Где-то рядом с Сурией. Так и должно быть.

Он поднялся на ноги и взвалил на плечи свой рюкзак.

***

Итальянская армия, переполненная новобранцами, уже две недели стояла лагерем в Сурии. Пенрод без труда разглядел вновь прибывших, бледных и широко раскрытых от изумления глаз, среди обгоревших на Солнце людей, которые уже несколько месяцев находились в Тиграе, когда он широкими шагами направился к палатке генерала Баратьери. Когда Пенрод занял свое место в кругу генералов, командовавших итальянскими войсками, рядом с Баратьери, но слегка отодвинув стул, Альбертоне посмотрел на него с неприкрытой враждебностью.

“А почему англичанин здесь? Майор Баллантайн-хороший солдат, но это наше дело. По какому праву он сидит среди нас?”

Пенрод ничего не ответил, но спокойно встретил взгляд Альбертоны.

Баратьери быстро заговорил: “Он здесь по моему приглашению и просьбе. Советы Баллантайна о том, как отразить возобновившиеся нападения дервишей на суданскую границу, были неоценимы. Он постоянно предлагал нам лучшую информацию, чем наши самые надежные разведчики, и неоднократно объезжал этот район с тех пор, как мы разбили здесь лагерь. Без него мы понесли бы гораздо большие потери в этих непрерывных стычках.”

Альбертон фыркнул. “А что в этом хорошего? Я сам могу дать вам его отчет. Пыль, холмы и плохие дороги. Мы все здесь достаточно долго пробыли, чтобы это понять. Наш премьер-министр прав: эти стычки были не более чем военным расточительством, а не кампанией. Пришло время действовать.”

Пенрод никак не отреагировал, но был очень зол. Он не мог обижаться на Альбертоне за то, что ему не нравится его присутствие на совете, но выказывать презрение к Баратьери, своему командиру, перед другими бригадными генералами было позором. Что еще хуже, Баратьери сделал вид, что не замечает этого нарушения субординации. Он выглядел больным. Пенрод подумал, что у него был вид человека, который вот-вот рухнет изнутри. Бойня в Амба-Алаги состарила его на двадцать лет, и то, как Менелик перехитрил его, используя пленников из форта в Мекелле для продвижения на Запад, выставив фланг своей огромной армии в полной безопасности, потрясло и смутило его. Затем последовала последняя горькая телеграмма от премьер-министра Криспи, которую Альбертоне теперь цитировал с таким удовольствием. Пенрод считал, что стратегия Баратьери была вполне разумной. Если кто-то и был виноват в сложившейся ситуации, так это Аримонди, который сумел справиться с ситуацией в Мекеле и занял свое место за столом, гладкий и самодовольный, как кошка.

Баратьери откашлялся и постучал пальцами по своим бумагам. - Выбор прост, джентльмены. Мы должны продвигаться вперед или столкнуться с перспективой отступления из Тиграя и возвращения в Эритрею без боя. Я считаю, что мы должны отступить.”

Генерал Витторио Дабормида действительно издал звук отвращения вполголоса. Аримонди побледнел и стиснул зубы. Альбертоне закатил глаза.

- Мои доводы таковы. Наши линии снабжения перегружены, и с тех пор, как рас Себат и Агос Тафари перешли на сторону Менелика, нападения на наши караваны резко возросли. У нас достаточно еды, чтобы прокормить наших людей самое большее на четыре дня, даже если мы еще больше урежем рацион. Моя вторая причина заключается