Читать книгу - "Грязные войны. Поле битвы - Земля - Джереми Скейхилл"

«Первые девять месяцев я находился в одиночном заключении в подземной камере. Я бы сказал, что она была размером два метра на метр, — вспоминал позднее Аулаки. — Мне не давали ни ручки ни бумаги, меня не выводили на прогулку. В течение всего этого времени я ни разу не видел солнца»^[1022]. Он также вспоминал, что «не имел возможности общаться ни с кем, кроме охраны».

Не вызывает никаких сомнений, что к аресту Аулаки были причастны Соединенные Штаты. «Я уверен, что меня держали в заключении по просьбе американского правительства, — вспоминал Аулаки. — Я был арестован без каких-либо объяснений^[1023]. Агенты йеменской разведки начали задавать вопросы о моей связанной с исламом деятельности здесь, на территории страны. Позже стало ясно, что мой арест объяснялся просьбой американского правительства. Именно об этом мне здесь и говорили»^[1024]. Они также сообщили Аулаки, что его хотят допросить представители американских спецслужб. В отчете Специального докладчика ООН по вопросу о внесудебных казнях, казнях без судебного разбирательства или произвольных казнях было указано, что Аулаки «был задержан по просьбе правительства США»^[1025].

По сообщениям газеты New York Times, Джон Негропонте, на момент ареста Аулаки возглавлявший Национальную разведку США, «сообщил йеменским официальным лицам, что Соединенные Штаты не возражают против задержания»^[1026]. Но дело не ограничивалось тем, что американцы просто «не возражали». Йеменский источник, имевший тесные связи как с Аулаки, так и с правительством Йемена, рассказал мне о встрече Негропонте, посла Йемена в США и принца Бандара бин Султана, бывшего посла Саудовской Аравии в Соединенных Штатах^[1027]. Бандар имел очень тесные связи с администрацией Буша, особенно с самим президентом. Они были так близки, что у принца даже было прозвище «Бандар Буш»^[1028]. Источник беседовал с послом Йемена, рассказавшим, что Негропонте сказал примерно следующее: «Очень хорошо, что вы посадили Аулаки в тюрьму. Очень хорошо. Нас беспокоят его молитвы и проповеди, и нам кажется, что он может оказывать воздействие на молодежь Запада». По словам источника, посол Йемена ответил: «Если против Аулаки нет никаких обвинений, мы не можем держать его в тюрьме до бесконечности. Кондолизе Райс и нам поступают обращения относительно его ареста от представителей йеменских племен, друзей Анвара, групп защитников прав человек в Америке и Великобритании. Так что мы не можем удерживать его до бесконечности». По словам моего источника, Негропонте ответил: «Вам придется это сделать».

В ноябре 2006 г. на проходившей в Лондоне конференции по вопросам развития Нассер Аулаки случайно встретился с президентом Йемена Али Абдуллой Салехом. «Я попросил его выпустить моего сына из тюрьмы, — вспоминал Нассер. — Он сказал: «Здесь есть некоторые вопросы, связанные с американцами. Я попытаюсь решить их, и тогда освобожу твоего сына». Дядя Анвара, Сале бин Фарид, у которого тот ненадолго останавливался в Великобритании, является одним из самых влиятельных племенных вождей Йемена. Его племя, Аулаки, насчитывает около 750 тысяч человек^[1029]. В Йемене вся власть и влияние сосредоточены именно в руках племен, а не правительства, и племя не собиралось смиряться с тем, что Анвар, которому не было предъявлено никаких обвинений, продолжает находиться в заключении. Бин Фарид рассказал мне, что позвонил президенту Салеху и спросил, на каком основании он продолжает удерживать Анвара в тюрьме. «Американцы попросили нас подержать его там», — именно так, по словам бин Фарида, ответил ему президент. «Мы хотим, чтобы он посидел там три-четыре года, — добавил президент, продолжив излагать доводы американцев. — Он очень популярен, в Соединенных Штатах многие слушают его проповеди, особенно молодежь. И не только там, но и во всем мире. Мы хотим, чтобы он побыл в заключении, пока о нем не позабудут»^[1030].

Вскоре после ареста Аулаки президент Салех посетил с визитом Вашингтон^[1031]. Там он встретился с директором ФБР Робертом Мюллером, директором ЦРУ Джорджем Тенетом и другими высокопоставленными представителями разведывательных служб США. Салех рассказал Нассеру, что обсудил с ними дело Анвара. Он утверждал, что даже задал прямой вопрос об этом президенту Бушу. «Если у вас есть что-то на Анвара Аулаки, скажите нам об этом, — именно так, по словам Нассера, был поставлен вопрос. — Если у вас ничего нет, мы выпустим его на свободу». По его словам, президент Буш сказал: «Дайте мне два месяца, и тогда вы получите ответ».

Прошло два месяца, и Нассеру позвонил глава Службы политической безопасности генерал Талиб аль-Камиш. «Доктор Нассер, — сказал он. — Пожалуйста, убедите своего сына сотрудничать с дознавателями, которые прибудут из Вашингтона, чтобы побеседовать с ним». Нассер отправился в тюрьму, чтобы обратиться к Анвару: «Я сказал моему сыну: «Пожалуйста, мы хотим уладить все это навсегда. Почему бы тебе не пойти им навстречу и не побеседовать с ними?» Анвар ответил: «Я сам хочу встретиться с ними. Я уже встречался с ними в Америке, и я встречусь с ними и здесь, в Йемене».

Агенты ФБР, прибывшие для бесед с Аулаки, потратили на это два дня^[1032]. «Аулаки вызвали в кабинет и, когда он вошел к американцам, то держал себя не как обвиняемый. Скорее, он вел себя как хозяин, — вспоминал Шейх Харит аль-На-дари, находившийся в заключении вместе с Аулаки. — Он сам сел на самое удобное место, взял фрукты, приготовленные йеменцами для американцев, и сам налил себе чашку чая. Я спросил его о характере беседы. Он ответил, что целью было найти любое, пусть самое незначительное нарушение, за которое его можно было бы привлечь к ответственности американским судом. По его утверждениям, это был допрос. Однако им не удалось найти то, за чем они приехали»^[1033]. Разведка Йемена настояла на том, чтобы при допросах присутствовали ее сотрудники^[1034]. Аулаки вспоминал: «В ходе двухдневных допросов на меня оказывалось определенное давление со стороны американцев. Я отказался мириться с этим. Между мной и ними возник конфликт, поскольку я полагал, что они ведут себя ненадлежащим образом… Позже, однако, проблема разрешилась и они принесли мне свои извинения»^[1035]. По словам Нассера, Анвар пошел на сотрудничество с дознавателями. Однако шли дни, недели, а он продолжал оставаться за решеткой.