Читать книгу - "Катынь. Ложь, ставшая историей - Иван Чигирин"

Надо сказать, что не всегда насилие идёт во вред. Когда котёнка тычут носом в миску с молоком — это насилие. Когда крестьян сгоняют в колхозы — тоже насилие. А уж мобилизация на войну… Тем не менее во всех трёх случаях насилие и благотворно, и необходимо.

Мировая история полна аннексий и захватов, и далеко не все пошли во вред населению присоединяемых и подвластных территорий. Всё зависит от политики центра по отношению к новым землям. Кто бы что ни говорил, но присоединение к СССР всё же дало феодальным среднеазиатским ханствам отсутствие голода, бесплатную медицину, бесплатное всеобщее образование, промышленное развитие — хотя и извлекло женщин из-за дувалов и даже лишило паранджи. Кому-то паранджа нравилась, кому-то нет… но резкое уменьшение материнской и детской смертности тоже кое-чего стоит.

Почему-то в среде нашей интеллигенции считается, что чем западнее, тем культурнее. Ещё Солоневич над этим долго и весело смеялся, описывая западноевропейские представления о гигиене. И тем не менее принято признавать, что европейцы культурнее русских, а значит, их влияние на дикий русский народ благотворно (и даже гитлеровское нашествие наших «властителей дум» не отрезвило). А поляки для России всегда были Европой. От них приходило на Русь иноземное платье, бритьё бороды и некоторые «передовые» идеи. Платье носили, бороды брили, идеи переваривали — правда, самих поляков при этом били снова и снова, пока не побили совсем. И всё же отношение к ним было как к европейцам, «высшей расе» — что прекрасно иллюстрирует история с Пугачёвым и Костюшко. И так же по умолчанию считалось, что поляки, как более культурная нация, благотворно воздействуют на диких малороссов и белороссов — в первую очередь так считали, конечно, сами поляки. А поскольку они об этом ещё и очень громко кричали, то количество децибел и повторений возымело действие, и даже в России как-то исподволь многие стали полагать, что это так и есть, просто котёнок миски не разумеет…

А молоко-то в миске есть? Короче: как там с фактами?

Станислав Ваупшасов, известный партизанский командир, «работавший» в Польше с 1921 года, так пишет об экономических результатах польского господства:

«Польские власти отводили Западной Белоруссии роль аграрного придатка, источника сырья и дешёвой рабочей силы. Её природное богатство — леса хищнически вырубались и распродавались иностранным монополистам»[89].

Кстати, и не менее культурные финны, когда им случалось захватить кусочек Карелии, тут же оперативно начинали рубить лес — свой не трогали, берегли…

«Земельные отношения в Западной Белоруссии характеризовались господством крупного помещичьего землевладения и малоземельем крестьян. В 1921 году более трёх с половиной тысяч помещиков имели около 4 миллионов гектаров угодий. Самые крупные из магнатов — Радзивиллы, Потоцкие, Сапеги и Тышкевичи владели имениями в десятки тысяч гектаров. А 370 тысяч бедняцко-середняцких хозяйств располагали всего лишь 2 миллионами гектаров, в том числе 54 127 семей имели участки площадью не более 1 гектара».

Как видим, в среднем одна крестьянская семья имела около пяти гектаров земли. В России была примерно та же ситуация, и положение сельского хозяйства считалось безнадёжным. Советское правительство вытащило из ямы аграрный сектор при помощи коллективизации — но на польских территориях никакой коллективизации, естественно, не проводилось. Из аграрного тупика правительство попыталось выбраться с помощью не оправдавшего себя в России столыпинского пути. Крестьян выселяли на хутора, попутно продав им часть помещичьей и государственной земли. В итоге с землёй и вправду стало получше, но что толку? «Столыпинская» реформа никак не решала вторую основную проблему бедных крестьян — нехватку средств на ведение хозяйства, в первую очередь недостаток скота и инвентаря. В середине 30-х годов лошадей в Западной Белоруссии имели 67 % хозяев, соответственно, 33 % были безлошадными — больше, чем в РСФСР, где этот показатель в конце 20-х составлял 28 %[90]. К 1939 году из полуторамиллионного белорусского населения региона около 200 тысяч эмигрировали в Западную Европу или на американский континент.

Отдельным слоем, классом или, если хотите, кастой были так называемые осадники.

«С 1921 по 1930 год на западнобелорусских землях поселилось около 5 тысяч осадников. Их основную массу составляли бывшие офицеры и унтер-офицеры легионов Пилсудского, участники польско-советской кампании 1919–1920 годов. Они получали наделы в 15–45 гектаров и оседали хуторами на захваченной территории в качестве контрреволюционной опоры польского правительства, верных прислужников буржуазно-помещичьего строя».

По российским понятиям осадники — это кулаки. Но кулаки особого рода. Здесь их ненавидели втройне: как кулаков, как поляков и как солдат, отличившихся на советско-польской войне, в результате которой народ оказался под оккупацией. А уж как они гордились своими боевыми заслугами и как выставляли их напоказ — любой, имеющий представления о польском характере, хотя бы в рамках Достоевского, легко может вообразить.