Читать книгу - "Лжеправители - Анна Корниенко"

Но подобные доводы не могли убедить сторонников «Анастасии». В 1928 году в США была создана акционерная компания «Гранданор». Руководил ею специально нанятый Глебом Боткиным адвокат Эдвард Фэллоуз. На счета компании поступали пожертвования от организаций и частных лиц, пожелавших принять участие в дележе «царского» состояния. Глеб Боткин в письме к великой княгине Ксении Александровне, в частности перепечатанном газетой «New York Post», 29 октября 1928 года прямо обвинял великую княгиню в том, что используя информацию, предоставленную ей доверчивой Анной Андерсон, та мошенническими способами присвоила себе имущество бывшего царя и с помощью интриг добилась того, чтобы ее официально объявили единственной наследницей. Хотя на самом деле, по убеждению Боткина, все наследство покойного императора и его наследников должно теперь по праву принадлежать великой княжне Анастасии Николаевне, коей является Анна Андерсон.

Ввиду того что европейские банки либо не подтверждали наличия вклада, либо категорически отказывались иметь дело с Анной Андерсон, в 1938 году в Берлине от ее имени начался процесс, который должен был официально подтвердить ее тождество с великой княжной Анастасией со всеми вытекающими отсюда последствиями. Этот судебный процесс тянулся до 1977 года и стал одним из самых длительных за всю историю XX века.

Никакого реального результата процесс не принес, поскольку суд счел недостаточными имеющиеся доказательства родства Андерсон с Романовыми, хотя и оппонентам не удалось доказать, что претендентка в действительности не является великой княжной Анастасией.

Стоит отметить, что среди свидетелей со стороны истицы в этом процессе выступил и Франц Свобода – австрийский военнопленный, который в 1918 году жил в Екатеринбурге рядом с Ипатьевским домом. Франц уверял, что был свидетелем произошедшей трагедии, участвовал в заговоре с целью освобождения пленного императора и принимал личное участие в спасении великой княжны Анастасии. Однако не подкрепленное никакими реальными доказательствами свидетельство австрийца, хотя и признанное одним из наиболее важных в этом деле, было, тем не менее, категорически отвергнуто британским консулом. Консул был прекрасно осведомлен обо всем, что происходило тогда в Екатеринбурге, и он не слышал ровным счетом ничего ни о каком Франце Свободе и его «попытках спасения членов царской семьи». Также консул не видел причин, могущих заставить австрийского военнопленного рисковать собственной жизнью ради спасения императора вражеской страны. Ну, а рассказанная Свободой небылица о неком чекистском уполномоченном, который якобы помогал ему в этом деле, ни чем другим, как фантазией «автора», вообще быть не могла. В царившей тогда в стране обстановке террора и фанатичной ненависти к Романовым, которой отличались большевики в целом и чекисты в особенности, предательство со стороны одного из них вообще представлялось весьма маловероятным.

В начале 1929 года претендентка селится у некой Анни Дженнингс, богатой одинокой дамы, пожелавшей видеть у себя наследницу российского престола, уже успевшую превратиться в своеобразную местную достопримечательность. Интересно, что во время пребывания в Соединенных Штатах Андерсон встречалась с Михаилом Голеневским, выдававшим себя за «цесаревича Алексея», и публично признала его своим братом. В самом этом факте нет ровным счетом ничего удивительного: мало ли по каким причинам два самозванца решили объединить свои усилия?

К тому времени психическое здоровье Андерсон значительно ухудшилось, нервные припадки следовали один за другим. Верховный судья Нью-Йорка Питер Шмак вынужден был распорядиться о ее принудительном помещении в лечебницу, именуемую Санаторием четырех ветров, где она и оставалась вплоть до 1930 года. Все это время Анни Дженнингс продолжала опекать больную, оплачивая огромные счета за лечение, и вновь приняла ее у себя, когда врачи наконец разрешили лже-Анастасии вернуться к нормальной жизни.

В августе 1932 года Андерсон вернулась в Германию, так как готовящийся судебный процесс, с помощью которого она пыталась добиться официального признания ее великой княжной и доступа к якобы существующему огромному наследству Романовых, требовал ее присутствия.

В Германию лже-Анастасия прибыла на лайнере, в запертой на замок каюте, в сопровождении специально нанятой сиделки. Эту поездку опять же оплачивала мисс Дженнингс, она же внесла деньги за помещение Андерсон в очередную психиатрическую лечебницу, на этот раз – Ганноверскую. В 1949 году принц Саксен-Кобургский предоставил в распоряжение претендентки дом, перестроенный из помещения бывших казарм, в небольшой деревне в Шварцвальде.

И вновь хочется подчеркнуть тот факт, что женщина, выдававшая себя за великую княжну Анастасию Николаевну, была однозначно и безусловно тяжело больна. Этот факт засвидетельствовал не один медицинский консилиум. И больна не простудой или мигренью, а тяжелым психическим недугом. Причем болезнь ее постоянно прогрессировала. Сам собой напрашивается вопрос: неужели человек, находящийся в подобном состоянии и претендующий не на что-нибудь, а на трон огромной страны, на самом деле может быть услышанным, и не усталыми санитарами в коридорах больницы, а в королевских дворцах, в самых высоких правительственных кругах? Может рассчитывать не на одиночную палату в психиатрической клинике, а на серьезное общественное внимание? Не проще ли поверить, что кто-то с самого начала манипулировал этой несчастной женщиной, использовал ее в своих нечистых играх?

Но, оставив в стороне логику, вернемся к разбирательству этого странного дела. Главным, во всяком случае очевидным доказательством, свидетельствующим в пользу идентичности личностей Андерсон и Анастасии Николаевны, является наличие у обеих женщин характерного искривления больших пальцев ног, достаточно редко встречающегося в молодом возрасте. Некоторые же люди, хорошо знавшие членов семьи Романовых, к примеру няня императорских детей Александра Жильяр и дети лейб-медика двора Евгения Боткина Ольга и Глеб, находили в Андерсон и другие черты сходства с Анастасией.

А вот одним из главных аргументов против того, что Андерсон являлась Анастасией Романовой, был ее категорический отказ говорить по-русски, а точнее, абсолютное незнание этого языка. И все ее попытки объяснить это шоком, полученным во время ареста, никого не убеждали. Кроме того, Андерсон демонстрировала почти полное незнание православных обычаев и обрядов. Сам собой встает вопрос: что это, тоже последствие шока? Судя по всему, шок у этой женщины не коснулся только одного – памяти о якобы припрятанных за границей романовских сокровищах…

Вплоть до послевоенного времени «Анастасия», ставшая известной миру как фрау Анна Андерсон, кочевала по различным клиникам. И снова нашлись весьма влиятельные силы, которые всячески поддерживали самозванку.

И хотя юридического признания того, что она – дочь русского императора, Анна так и не добилась, зато издательства разных стран стали бомбардировать мир книгами, «доказывавшими» ее правоту. О ней писали и ставили пьесы. Потом сняли фильм. Время от времени в газетах, падких на сенсации, поднималась шумиха вокруг «дочери русского императора».

«Анастасия», она же «Анни», она же «госпожа Чайковская», она же Анна Андерсон-Манахан скончалась в феврале 1984 года в американском городе Шарлоттсвилл, штат Виргиния. Урна с ее прахом захоронена в Германии, в фамильном склепе герцогов Лейхтенбергских, близких родственников семьи Романовых. Семья Лейхтенбергских при ее жизни была всецело на ее стороне. Тело Анны Андерсон кремировали через несколько часов после ее смерти, однако в шарлоттсвиллской больнице остались частицы кожи.