Читать книгу - "История гражданского общества России от Рюрика до наших дней - Вячеслав Манягин"

Так попытка финансировать российскую индустриализацию с помощью иностранных займов неожиданно привела к росту задолженности Российской империи перед иностранными заимодавцами – причем в золоте. Попытки компенсировать потерю золота за счет увеличения экспорта продовольствия (за десятилетие 1892–1903 вывоз зерна увеличился примерно на 90 %) не помогли. В конце концов, оказалось, что «золотой» долг России только по государственным и гарантированным правительством долгам, составил более половины всех золотых денег, имеющихся на планете.^[256]

Следующим логическим шагом – уже на пути борьбы с «вымыванием» золота – было принятое Витте в 1899 г. решение разрешить иностранным фирмам и банкам делать инвестиции в строительство промышленных объектов на территории Российской империи. Такая политика довольно быстро дала свои плоды. Уже к 1 января 1902 г. иностранные «партнеры» инвестировали в экономику Российской империи более 1 млрд. рублей.

Но, как это уже было и раньше, результат этих инвестиций оказался прямо противоположен желаемому. Вот как его описывал известный дореволюционный историк и экономист А. Д. Нечволодов: «Привлечение иностранных капиталов в Государство сводится: к эксплуатации этими капиталами отечественных богатств и рабочих рук страны, а затем и вывоза заграницу золота, приобретенного в стране за продажу продуктов производства. При этом общее благосостояние местности, где возникают крупные капиталистические производства, обязательно понижается…

Иностранные капиталы, (вместе с займами)…, участвуют в нашей задолженности в сумме около 5.800 млн. рублей; за 20-летний период Россия уплатила процентов и срочного погашения на иностранные капиталы, вложенные в государственные и частнопромышленные бумаги, около 4.372 млн. рублей. Если к этой цифре добавить расходы русских за границей, составляющие за 20 лет около 1.370 млн. рублей, то окажется, что Россия за 20-летний период с 1882–1901 гг. уплатила заграницу около 5.740 млн. рублей или около 15 1/2 миллиардов франков. Т. е. мы уплачиваем иностранцам в каждые 6 1/2 лет дань, равную по величине колоссальной контрибуции, уплаченной Францией своей победительнице Германии. В последние два года (1900 и 1901) наши платежи иностранцам составили ежегодно около 380 млн. рублей, а в настоящем 1903 году эта сумма будет еще значительнее, так что за последние 5 лет мы уплатим иностранцам около 5 1/2 миллиардов франков. Тогда всех удивляло, откуда Франция могла достать такое значительное количество денег. Где же мы берем необходимые суммы для расплаты по своим же обязательствам? Над этим можно и необходимо призадуматься. Без войны, без затрат, без человеческих жертв, иностранцы все более и более побеждают нас, каждые 5–6 лет, нанося нам финансовый разгром, равный разгрому Франции в 1870 году…»^[257]

Тем не менее, ценой громадных усилий Российская империя реализовала программу индустриализации, при этом крупнейшим капиталистом в стране оказалось государство, которому принадлежали многие железные дороги, предприятия горнодобывающей и обрабатывающей отраслей, машиностроительные, прежде всего военные, заводы, почтовая и телеграфная связь.

При всем своем таланте государственного деятеля, С. Ю. Витте не смог предвидеть важнейшего результата своей программы индустриализации: появления рабочего класса. В 1895 г. он громогласно заявил, что «К счастью, в России не существует, в отличии от Западной Европы, ни рабочего класса, ни рабочего вопроса» – и тут же начал делать все возможное, чтобы в империи появились как первый, так и второй. Надо сказать, что царское правительство – на свой лад – действительно пыталось установить социальный мир между наемным работником и капиталом (например, после знаменитой Морозовской стачки 1884 г.). Однако в классовом обществе классовый мир невозможен в силу объективных закономерностей. В лучшем случае – классовое перемирие…

Одним из основных результатов индустриализации в России стало изменение социальной структуры общества. На начало ХХ в. население России составляло 131 млн. человек, из которых около 30 млн. проживало в городах. Для России того времени характерен быстрый рост рабочего класса – за 13 лет (1887–1900 гг.) занятость в промышленности увеличивалась в среднем на 4,6 % в год. В. Ленин считал, что пролетарское и «полупролетарское» население города и деревни достигло 63,7 млн. человек, однако это явное преувеличение. Количество рабочих, занятых в различных отраслях сельского хозяйства, промышленности и торговли, не превышало 9 млн. из которых промышленных рабочих было около 3 млн.^[258]

Именно эти люди станут могильщиками как неуступчивых дворян, так и только что вышедшей на авансцену русской истории российской буржуазии. Вернее, не сам пролетариат, а созданная от его имени партия.

Как известно, термин «партия» происходит от латинского слова pars, которое переводится как «партия», а точнее – «часть», «сторона» (отсюда и употребление в недалеком прошлом словосочетания «составить партию» – т. е., заключить брак). Современная система политических партий – типичное явление классового общества, невозможное в обществе сословном (где партии отсутствуют) или бесклассовом (где обычно имеется одна квазипартия), так как партии не только выражают интересы того или иного класса, но и стремятся законным или незаконным путем придти к власти с целью реализации этих интересов с помощью государства как аппарата насилия одного класса над другим. Великий теоретик и практик классовой борьбы Л. Троцкий писал по этом поводу: «Никакая партия ничего не стоит, если она не имеет целью захват власти».

Так или иначе, партии, защищая свои классовые интересы, вступают в схватку всех против всех, все глубже раскалывая общество. Именно созданием таких партий завершился процесс реформирования социальной и экономической жизни Российской империи в конце XIX – начале XX вв. когда появились революционные демократы, затем социал-революционеры (эсэры) и социал-демократы (эсдеки), монархисты («Союз русского народа», «Союз Михаила Архангела», «Русская монархическая партия»), конституционные демократы (кадеты), «Союз 17 октября» («октябристы»), Торгово-Промышленная партия, Прогрессивная партия, Партия демократических реформ и др.

Процесс дробления общества не остановился на создании политических партий по классовому (имущественному) признаку. Социум и представляющие его партии продолжали делиться и далее, уже внутри самих классов.

В появившейся в начале ХХ века российской социал-демократии, сделавшей ставку на пролетариат, тут же возникли течения «большевиков» и «меньшевиков», отразивших реальный раскол внутри рабочего класса, где существовали различные страты:^[259] высокооплачиваемые кадровые рабочие, разнорабочие с низким уровнем дохода, люмпен-пролетариат, вплоть до крестьян, занимавшихся «отхожим промыслом» в зимний период. Эсэры разделились на правых и левых, буржуазия – на консерваторов и либералов.