Читать книгу - "Одиночество дипломата - Леонид Спивак"

Немецкие газеты захлебывались от восторга по поводу разгрома американского флота, но сам Гитлер хранил молчание. В Кремле, по воспоминаниям очевидцев, царило неимоверное напряжение. Только на четвертый день, 11 декабря, фюрер появился на заседании своего марионеточного рейхстага. Вдоволь поиздевавшись над «слугой миллионеров и евреев» и объявив Рузвельта «главным виновником этой войны», Гитлер, среди аплодисментов вскочивших на ноги депутатов, объявил Германский Рейх в состоянии войны с США.

Самолет с Буллитом приземлился на английском военном аэродроме, по соседству со знаменитыми пирамидами Гизы. Его встречи с британскими официальными лицами поначалу проходили на территории английского посольства в Каире, занимавшего целый квартал вдоль набережной Нила. Несмотря на «мирный» антураж — обилие цветущих деревьев и аккуратных зеленых газонов в традиционном викторианском стиле — посольский квартал сильно смахивал на укрепленный военный лагерь. Он был обнесен высокой глухой стеной и рядами проволочных заграждений, а сами здания забаррикадированы мешками с песком.

В этом древнем городе с двухмиллионным населением сохранялась неустойчивая ситуация противоборства разных сил. Египет оказался в окружении враждебных государств — Ливии, Эфиопии и Сомали, которые были оккупированы итальянцами. Каир превратился в центр оперативного управления силами союзников на Ближнем Востоке. Здесь были расквартированы войска английские, новозеландские, австралийские, индийские, польские. Сюда же перебрались эмигрантские правительства Греции и Югославии с сопровождавшей их толпой разношерстных политических деятелей. В отличие от притихшего и разоренного Лондона, Каир демонстрировал левантийскую роскошь гостиниц и ресторанов, был полон слухов и агентов двух противостоящих коалиций.

Еще в 1940 году начальник штаба верховного командования вермахта фельдмаршал Кейтель говорил Муссолини, что захват Каира важнее завоевания Лондона. Британцам стоило неимоверных усилий удержать египетского короля Фарука I от сотрудничества со странами «Оси». Лишь угроза принудительного отречения от престола, подкрепленная появлением английских танков во дворе королевского дворца в начале 1942 года, заставила Фарука «жить по Гринвичу». Тем не менее, Египет отказывался объявлять войну Гитлеру до конца февраля 1945 года.

Уильям Буллит совершал опасные тысячемильные вояжи, сделав самолет своей штаб-квартирой. Немецкая агентура аккуратно докладывала в Берлин, что президентский посланник задержался в Бейруте, Дамаске, Иерусалиме, Багдаде, Тегеране. «Британцы выдерживают испытания даже лучше, чем это отражено в репортажах, — сообщал Буллит 21 декабря 1941 года. — Они сражаются упорнее, чем можно было ожидать, учитывая их трудное положение и настойчивость врага под командованием военного гения». Роммель, легенда германского генералитета, громил англичан в Ливии. Египетские националисты радостно приветствовали продвижение немцев. Британцы жгли в Каире архивы и перевели флот в Красное море. Буллит же твердо предсказывал конечную победу Великобритании.

Донесения посла с пометкой «строго конфиденциально, лично президенту» посвящены стратегической важности не только Атлантики, но и Средиземноморья. Буллит одним из первых указал на «жизненную необходимость Северной Африки для последующей атаки на Италию и Германию». Он предлагал опередить немцев и осуществить высадку американских вооруженных сил в Марокко, в районе Касабланки. «Также необходимо захватить Азорские острова, Мадейру и Канары, чтобы создать там мощные военно-морские и авиационные базы для защиты конвоев». Интересно, что именно в эти дни в Берлине Гитлер говорил главнокомандующему ВМФ Германии гроссадмиралу Редеру о необходимости оккупации Азорских островов: «Они предоставляют нам возможность атаковать Америку».

То, что не удалось поначалу Буллиту, смог сделать Черчилль. Через полгода он убедит Рузвельта, что «ахиллесова пята» Гитлера находится в Средиземноморье, и именно здесь надлежит наносить первый удар. Контроль над регионом означал удержание Испании и Турции от попадания в нацистский лагерь, сохранение Суэцкого канала и ближневосточной нефти, лояльность обширных французских колоний. Но главное, Средиземноморье, как скажет позднее Черчилль — «мягкое подбрюшье Европы», давало союзникам возможность нанести первый удар по странам «Оси». Главные направления этой стратегии — Рим, Балканы, Вена.

Когда Билл возвратился в Вашингтон в январе 1942 года, Белый дом выглядел совсем по-другому. Погасла его внешняя подсветка, а окна занавесили тяжелыми шторами, не пропускавшими свет. На всех входах появились укрепленные посты с агентами секретной службы, исчезла обычная вереница туристов, посещающих исторические покои дворца. Всех попадавших в президентскую резиденцию по пропускам, за исключением членов правительства, тщательно обыскивали. В подвале Белого дома специалисты-инженеры готовили систему подземных ходов. Агенты секретной службы проводили учения, на которых фигурировало инвалидное кресло.

После ленча с президентом Уильям Буллит дал небольшое интервью приглашенным корреспондентам. Репортеров интересовало, был ли посол непосредственно на передовой. Тот рассказал о виденном им мощном немецком наступлении под Бенгази. На вопрос, доводилось ли посланнику быть под бомбежкой, Билл улыбнулся: «Случалось».