Читать книгу - "Теория государства - Виталий Иванов"

Иными словами, современная демократия «выросла» из национального государства. Не могла не «вырасти».

Поскольку нация заявляется субъектом и даже источником власти, то и составляющие ее граждане / подданые тоже должны считаться властными субъектами и даже в каком-то смысле источниками, а значит, им вроде бы положены политические права и свободы. Точнее, они им вроде бы изначально принадлежат. Следование этой логике неизбежно приводит к необходимости строительства демократических (в современном смысле) институтов и внедрения демократических практик.

Впрочем, поначалу нации делили цензами, жестко дискриминировали женщин, бедняков, иноверцев, «цветных» и пр., считали, что представителями наций (депутатами парламентов, выборными чиновниками) могут быть лишь состоятельные граждане / подданые, что самовластвование наций должно выражаться только в избрании представителей, каковые вправе и даже обязаны действовать совершенно автономно от избирателей, «неответственно». В общем, обходились «недо-демократией», «полудемократией» (это в лучшем случае). Однако по мере дальнейшего культурного и социального выравнивания, если угодно, «упрощения» (по Константину Леонтьеву), пришло понимание, что необходим порядок, основанный на признании власти «всеми», на согласии «всех», на ответственности властвующих перед «всеми». Порядок, базирующийся на формальном равноправии (равенстве перед законом, равенстве избирательных прав, равном доступе к государственным должностям и пр.). То есть уже полноценная демократия. Или «один человек – один голос». Или исчезнет (не будет достигнуто) национальное единство, государственная власть утратит (не получит) легитимность, national state начнет стагнировать, а затем распадаться.

Всеобщее равное избирательное право, в частности, утвердилось далеко не сразу, многие десятилетия его понимали в лучшем случае как всеобщее избирательное право мужчин (в Швейцарии женщины получили избирательные права лишь в 1971 г.![279]). Но, как известно, «прогресс не остановить». В декларации прав человека и гражданина, принятой французским национальным учредительным собранием 26 августа 1789 г., говорилось: «люди рождаются и остаются свободными и равными в правах. Общественные различия могут основываться лишь на общей пользе» (ст. 1)[280]. Соображения «общей пользы» заставляли вводить, а затем корректировать и, наконец, снимать цензовые ограничения и т. п.[281]. В XX в. Тренд к максимальному расширению избирательного права стал всеобщим. «все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах» – сказано во всеобщей декларации прав человека, провозглашенной генеральной ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г.[282]. Понадобилось всего 150 лет. Арон верно писал: «в конечном счете идеи обладают непреодолимым могуществом. Сделать, хотя бы на уровне мифа, народ средоточием народовластия невозможно, не расширяя постепенно избирательного права. Преобразование общества ускоряется обращением к демократическим идеям».[283]

Ключевую роль в утверждении современной демократии сыграл повсеместный неуклонный рост численности народонаселения, а также потребность максимально использовать его потенциал при ужесточении глобальной конкуренции в индустриальную эпоху, обеспечивать мобилизации во время кризисов и войн и т. д. После Первой мировой войны стало окончательно понятно, что без демократии в том или ином виде (либо более-менее убедительной ее имитации) крайне затруднительно властвовать над «массами», организовывать и контролировать их.

Это все остается актуальным и в нашу постиндустриальную эпоху что бы ни говорили проповедники реставрации цензов (как либерального, так и антилиберального толка).[284]