Читать книгу - "Американская концепция "Большого Ближнего Востока" и национальные трагедии на Ближнем и Среднем Востоке - Урал Шарипов"

До этого, в декабре 2006 г., в Пекине состоялся международный форум импортеров нефти. Его участники (КНР, США, Япония, Индия и Южная Корея) отметили, что «союз пяти стран позволит в значительной степени сдерживать ОПЕК». «Дело в том, — аргументировал Ма Кай, глава Госкомитета КНР по развитию и реформе, отстаивая позицию главных государств — потребителей углеводородов, — что цена на нефть на мировом рынке в то время превышала ее себестоимость в пять раз»{129}. А министр энергетики США Самюэль Бодмэн заявил, что «энергобезопасность в мире обеспечит не столько владение месторождениями, сколько обеспечение для всех свободного доступа на рынки. Аналогичным образом цены должны формироваться глобальными рынками, а не устанавливаться правительствами, прибегающими к их скрытому субсидированию»{130}. Таким образом, можно констатировать, что Вашингтон постоянно рассматривал нефтяную сферу как одну из важнейших областей, где должны быть задействованы принципы мирового глобализма. Этим же принципом американская администрация обосновывала свое вооруженное вторжение в регионе Персидского залива в 2001-2003 гг., приведшее к долговременной оккупации Ирака и Афганистана, а также право наводить свои порядки в любом регионе мира, если это вызывалось необходимостью «защитить национальную безопасность США».

В свою очередь, государства ОПЕК, будучи неудовлетворенными понижательной конъюнктурой в ценах на нефть, на заседании в Дохе (Катар) еще в конце октября 2006 г. приняли решение о сокращении общего нефтяного экспорта членов организации на 1,2 млн. барр./день (а в марте 2007 г. члены ОПЕК подтвердили этот шаг организации) — таким образом, производство нефти в ОПЕК весной 2007 года составило 30 млн. б.д.{131} В результате, уже с конца декабря 2006 года нефтяные цены на мировом рынке снова «заколебались»{132}. Учитывая то, что цены в морозном феврале 2007 года держались на уровне 60-61 долл./барр., можно констатировать, что на мировом нефтяном рынке установилась новая ценовая вилка в пределах 55-63 дол./барр., которая и стала ориентиром для дальнейших действий противостоявших сторон — экспортеров и потребителей углеводородов.

Именно с этого момента мировая конъюнктура на рынке углеводородов приобрела тенденцию резкого роста международных цен, с которой по существу невозможно было справиться участникам мирового торгового процесса: в течение 2007 — первой половины 2008 годов нефтяные цены взлетели до уровня 130-145 долл./барр. (Так, к примеру, 14.05.2008 г. иранская сырая нефть продавалась по цене 112 долларов 86 центов за баррель.)

Такая внезапно возникшая форс-мажорная тенденция весьма обострила финансовую ситуацию в международном сообществе, которая в итоге, начиная с октября 2008 года, привела к началу острого и довольно затяжного мирового финансово-экономического кризиса. Он охватил не только страны с недифференцированной экономикой, но и практически все промышленноразвитые державы. Причем этот кризис был спровоцирован банкротством ряда ведущих финансовых учреждений в самой развитой супердержаве мира — в США.

Таким образом, противоборство на мировом рынке углеводородов ужесточалось. Хотя с конца 2008 года международные цены на нефть упали более чем в 3 раза — до уровня 35-45 долл./барр. и США превратились фактически в основного определителя этих цен. ОПЕК еще продолжала оставаться в числе главных организаторов поставок нефти на международные рынки, то есть была участником ценообразования на углеводороды в мировой торговле (так, уже в апреле-мае 2009 года мировые цены на нефть составили 52-59 долл./барр{133}.

Благоприятная конъюнктура нефтяных цен в мире во второй половине первого десятилетия XXI века помогала Тегерану сравнительно успешно противостоять американскому давлению в вопросе развития своей атомной промышленности и в отстаивании высоких нефтедолларовых доходов. И в дальнейшем, когда международные экономические позиции страны, в связи с санкциями, изменились в худшую сторону, Исламская Республика Иран продолжала отстаивать свою прежнюю политическую линию. Этому помогали такие факторы, как смена президента в США и тупиковое во многом положение США в решении иракской и афганской проблем, в которых эта супердержава увязла.

Вместе с тем, нельзя не учитывать существовавший весьма агрессивный настрой Вашингтона в отношении Ирана. Попав в тупиковую ситуацию в Ираке и опасаясь развития антиамериканских тенденций в регионе Персидского залива и в целом на БСВ, а также пытаясь сломить образовавшееся недоверие общественности внутри США (путем «зажигания» ее ложным духом национального патриотизма), он стал искать новых «виновников» в зоне Залива. Поэтому не исключалась следующая военная акция Пентагона в Персидском заливе — на этот раз против Ирана (вероятно, предполагались бомбардировки атомных объектов этой страны). К данному выводу подталкивало то обстоятельство, что США в ускоренном режиме стали стягивать в зону Залива крупные военные силы. Уже в марте 2007 года, под предлогом проведения военно-морских маневров, ВМС США сгруппировали здесь две флотилии в составе 2 авианосцев («Д. Эйзенхауэр» и «Стэнли») со 100 ударными самолетами на бортах. Всего количество кораблей составило 40 единиц, а также 10 тысяч военнослужащих{134}. Далее предполагалось довести численность военно-морских сил США в данном районе до 4 авианосцев, 4 крейсеров, 4 атомных подводных лодок с соответствующим морским техническим сопровождением, а также усилить авиационные и ракетные силы, расквартированные на Аравийском полуострове, в Ираке и Афганистане. Таким образом, и при новом американском президенте Бараке Обаме масштабы американского военного присутствия в регионе Персидского залива и Среднего Востока остались прежними и в полной боевой готовности к новым здесь операциям. То есть опасность американского либо израильского (под американским прикрытием) нападения на объекты Ирана представлялась вполне очевидной…