Читать книгу - "Горячие сражения Холодной войны. Неизвестные страницы - Николай Платошкин"

В Испании Фульднер регулярно встречался с одним из лидеров бельгийкой фашисткой партии («рексисты») Пьером Дайе^[163] и французским коллаборационистом, уроженцем Буэнос-Айреса Шарлем Леска^[164]. Леска прибыл из Берлина с большой суммой денег и его задачей было удержать Франко на прогерманских позициях после поражения «рейха».

Леска по данным американской разведки был неформальным лидером всех французских коллаборационистов, бежавших в Испанию.

Леска в начале 1946 года утверждал, что лично знает Перона еще с 1930-х годов и они друзья. Именно он хвалился, что первым организовал еще в январе 1946 года регулярный тайный маршрут по переправе в Аргентину бывших нацистов.

Помимо денег группа Фульднера-Леска располагала ценнейшими полотнами великих художников, которые нацисты смоги переправить в Испанию из Франции.

Испанские власти, часто небескорыстно, выдавали бывшим нацистам липовые документы (например, священников или членов экипажей испанских торговых судов) и те спокойно отправлялись из Кадиса к берегам Аргентины. В сентябре 1946 года из Испании отплыл сам Леска, и хотя в Бразилии его арестовали по запросу Франции, тут же выпустили, обнаружив аргентинский паспорт.

На той стороне Атлантики нацистов и их пособников уже ждали.

В 1945–1947 гг. главой Управления иммиграции Аргентины был друг Перона и ярый антисемит Сантьяго Перальта. Убежденный социал-дарвинист Перальта еще в 1922 году предложил отбирать призывников в аргентинскую армию по размеру черепа, а в 1932 году он изучал «прикладную антропологию» в Германии. В 1943 году Перальта опубликовал свой «труд» «Деятельность еврейского народа в Аргентине» (“La accion del pueblo judio en Argentina"), в котором утверждалось, что евреи приносят стране одни беды. Став главой иммиграционных властей Перальта немедленно запретил въезд в Аргентину евреям. Зато тем, кто еще недавно истреблял евреев в концлагерях, он был рад.

Схема въезда для нацистов и бывших коллаборационистов функционировала следующим образом.

По просьбе Перона, Фройде (отца и сына) или аргентинских эмиссаров в Европе (типа Фульднера) ведомство Перальты выдавало разрешения на въезд нацистам под настоящими или вымышленными именами, а иногда и просто пустые бланки, куда любое имя можно было вписать позднее. Получать эти разрешения могли любые «доверенные лица» потенциальных иммигрантов. Затем разрешения пересылались в соответствующее аргентинское консульство в Европе, где передавались нацистам или их представителям. Те потом, на основании этого аргентинского документа, без проблем получали паспорт Красного Креста.^[165] Чиновники этой организации, особенно в Италии и Швейцарии, относились к нацистам и коллаборационистам (особенно из Восточной Европы и СССР) в целом сочувственно как к жертвам преследований со стороны коммунистов. К тому же в офисах Красного Креста, по крайней мере, в Италии, процветала коррупция. Там за деньги можно было получить любой паспорт. Вообще-то паспорта Красного Креста изначально предназначались для беженцев, потерявших в военной суматохе свои документы. Получив документ, «беженец» возвращался в аргентинское консульство за въездной визой.^[166]Там же ему выдавали временное удостоверение личности, которое по приезду в Аргентину следовало поменять на постоянное (Cedilla de Identidad).

Для помощи «беженцам» в оформлении документов Перон учредил в Европе специальную организацию — «Делегацию по аргентинской иммиграции в Европе»^[167] с главным офисом в Риме (открыт в декабре 1946 года; местопребывание определила особая роль Ватикана в помощи нацистам) и отделением в Генуе. Именно из Генуи в то время оправлялось больше всего кораблей в Аргентину. Там врачи «делегации» проводили медосмотр, который был сущей формальностью. За взятку можно было обойтись и без него. Этот момент был особенно важным для эсэсовцев, каждый из которых обладал подмышкой татуировкой с его группой крови. СС же была признана в Нюрнберге преступной организацией, всего лишь членство в которой уже являлось составом преступления.

На пике работы «крысиной тропы» Европа — Аргентина люди Перальты в мае 1948 года выдавали до 500 разрешений на въезд в день.

Как США и СССР, Перон охотился за «мозгами» Германии, особенно специалистами в военной промышленности и атомной энергетике.

По просьбе Перона группе Фульднера удалось вывезти из Испании в Аргентину лучшего французского авиаконструктора Эмиля Девуатина, который в 1936 году создал первый французский цельнометаллический истребитель-моноплан «Девуатин 500». Его модификация «Девуатин 520» была признана лучшим французским истребителем времен войны. После капитуляции Франции по заданию вишистского правительства Девуатин разрабатывал тренировочный самолет для люфтваффе. После разгрома немцев обвиненный в коллаборационизме Девуатин бежал в Испанию, где пытался конструировать современные самолеты для Франко.^[168]

В мае 1946 года Девуатин был уже в Аргентине, где под его руководством был создан первый аргентинский реактивный самолет-перехватчик I.Ae 27 «Пульки» («Стрела»). Так Аргентина стала одной из пяти стран мира, создавших собственный реактивный военный самолет.

Немецкий авиаконструктор Курт Танк был «отцом» лучшего германского одноместного истребителя времен войны FW-190 фирмы «Фокке-Вульф».^[169]Танку, как члену НСДАП с 1932 года, было запрещено после 1945 года работать по специальности. В 1947 году, получив от аргентинцев липовые документы на имя «доктора Педро Маттиса», Танк через Швецию и Данию выехал в Аргентину. В Кордобе группа Танка, используя чертежи самолета FW Та 183, также работала над первым аргентинским реактивным истребителем. Затем Танк занимался созданием ракет на твердом топливе.^[170]