Читать книгу - "В защиту глобального капитализма - Юхан Норберг"

Экономист Себастиан Эдвардс считает, что главное — не разработка точных и объективных критериев измерения, а использование большого количества переменных величин, что позволяет выявить наличие или отсутствие общей закономерности. Используя 8 различных критериев экономической открытости, он произвел 18 вычислений на основе нескольких наборов данных и различных методик подсчета. По результатам всех вычислений, кроме одного, выявилась позитивная связь между свободой торговли и экономическим ростом. В докладе комитету шведского парламента, известному под сокращенным названием Globkom, экономист Хокан Нурдстрём проанализировал 20 различных исследований на тему свободной торговли: все они однозначно свидетельствуют в пользу того, что открытие рынков положительно сказывается на развитии экономики[72].

Еще одну попытку количественного измерения преимуществ торговли предприняли экономисты Джеффри Фрэнкел и Дэвид Ромер. На основе проведенного исследования они утверждают, что при увеличении товарооборота страны по отношению к объему ВВП на 1 % доход на душу населения увеличивается на 0,5–2 %. Это означает следующее: если страна увеличивает объем торговли на 10 %, доходы бедняков возрастают на 5-20 %. Естественно, речь идет о средних показателях, а не улучшении материального положения всех и каждого. Однако если посмотреть на практические результаты этих расчетов для бедных жителей планеты, то получится, что увеличение товарооборота такой страны, как Нигерия, на 10 % позволит 25 миллионам человек вырваться из абсолютной нищеты. Если же речь идет об Индии, эта цифра возрастает в 10 раз. Конечно, мы имеем дело с гипотезой, не дающей абсолютных гарантий, но она позволяет судить о том, какой величайший потенциал несет в себе свободный коммерческий обмен[73].

Впрочем, эта гипотеза подтверждается практическим опытом. За последние десятилетия 24 развивающихся страны с общим населением в 3 миллиарда человек интегрировались в глобальную экономику, увеличив товарооборот и сократив тарифы более чем в три раза по сравнению с другими странами. В этих «глобализованных» развивающихся странах среднегодовые темпы роста доходов на душу населения постепенно увеличились с 1 % в 1960-х годах до 5 % в 1990-х. При сохранении указанной тенденции доходы среднестатистического гражданина в этих странах будут удваиваться каждые 15 лет[74].

Существует ярко выраженная связь между либерализацией торговли и ускорением экономического роста, с одной стороны, и сокращением масштабов бедности — с другой. Мы видим, насколько по-разному складывается ситуация даже в соседних странах, в зависимости от того, проводят они или не проводят либерализацию экономики, открывают или не открывают свои рынки. Мы видим разницу между положением дел во Вьетнаме, где проводятся реформы, и Бирме, где они не проводятся, между Бангладеш и Пакистаном, между Коста-Рикой и Гондурасом, между Угандой и Кенией, между Чили и ее латиноамериканскими соседями — этот список можно продолжить.

Возникает и другой вопрос: как торговля влияет на равенство? Судя по всему, устойчивой и однозначной связи между ростом торговли и изменением ситуации с точки зрения имущественного равенства вообще не существует — а если она и есть, то очень небольшая и имеет позитивную направленность. Некоторые общественные группы проигрывают от введения свободной торговли, но это с равной вероятностью могут быть и бедные, и богатые, которых защищали протекционистские барьеры. Изменение ситуации с неравенством зависит прежде всего от общего политического курса. В 1990-х годах в странах, проводивших либерализацию, мы наблюдали разные результаты в этой области: в Китае неравенство усилилось, в Коста-Рике и Вьетнаме осталось неизменным, а в других странах — например, Гане и Таиланде — уменьшилось. Вьетнам после многих лет существования коммунистической плановой экономики и сопровождавшей ее глубочайшей нищеты в конце 1980-х годов провел либерализацию торговли и внутреннего рынка. Благодаря реформам вьетнамский экспорт трудоемких видов продукции — обуви и риса, выращиваемого бедными крестьянами, — существенно увеличился. Результатом этого стал мощный экономический рост и очень быстрое сокращение масштабов бедности. Если в 1988 году в абсолютной нищете жили 75 % вьетнамцев, то к 1993 году их доля сократилась до 58 %, а сегодня составляет 29 % населения; за 1990-е годы увеличились доходы 98 % беднейших семей в стране[75].

Один из выводов Сакса и Уорнера, на который нечасто обращают внимание, состоит в том, что бедные страны с открытой экономикой демонстрируют более высокие темпы роста, чем богатые страны, проводящие столь же либеральную экономическую политику. Дело в том, что бедные страны способны задействовать латентные ресурсы, а также экспортировать товары в богатые страны и «импортировать» оттуда капиталы и современные технологии, тогда как развитые страны эти преимущества уже во многом реализовали в прошлом. Однако раньше экономистам не удавалось выявить эту закономерность. Причина проста: развивающиеся страны, проводящие протекционистскую экономическую политику, не могут воспользоваться этими преимуществами международного рынка, а потому по темпам роста отстают от богатых стран. Однако, когда Сакс и Уорнер сосредоточили внимание на тех развивающихся странах, которые открыли свои рынки для торговли и инвестиций, получив возможность воспользоваться всеми выгодами от экономических связей с развитыми государствами, то обнаружили, что по темпам роста эти бедные страны обгоняют либеральные богатые государства. Причем чем беднее были эти страны в начале пути, тем быстрее растет их экономика после проведения либеральных реформ. В отношении государств, замкнувшихся в самоизоляции, указанная закономерность не действует: это позволяет предположить, что свободная торговля — не только лучший способ добиться экономического роста, но и самый эффективный инструмент, позволяющий развивающимся странам преодолеть отставание от промышленно развитых. Одним словом, пока развивающиеся и развитые страны связаны торговыми контактами и потоками капитала, бедные государства демонстрируют лучшие показатели роста, чем богатые.

В 1990-х годах указанная закономерность проявилась с особой очевидностью. В течение этого десятилетия объем ВВП надушу населения в «закрытых» государствах сокращался в среднем на 1,1 % в год. В промышленно развитых странах он увеличивался на 1,9 %, но самые высокие показатели роста — в среднем 5 % в год — продемонстрировали развивающиеся страны, открывшие свои рынки. Экономика именно этих стран растет самыми мощными темпами: по данному показателю они обгоняют богатые государства. Экономисты Доллар и Краай подытожили полученные ими результаты следующим образом: «Итак, страны, включившиеся в процесс глобализации, постепенно догоняют богатые государства, а те, что остались за его рамками, отстают все больше и больше»[76].