Читать книгу - "В защиту глобального капитализма - Юхан Норберг"

Абсурдность идеи о том, что дешевых импортных товаров следует избегать, становится очевидной, если спроецировать эту ситуацию не на международную, а на внутреннюю торговлю — представьте, к примеру, что власти Лос-Анджелеса будут препятствовать ввозу товаров из Сан-Франциско, защищая тем самым внутригородской рынок. Если бы импорт действительно наносил ущерб экономике, отдельным городам и регионам следовало бы запрещать своим жителям покупать товары, изготовленные в других регионах и городах. По этой логике Калифорния пострадает, если будет приобретать техасскую продукцию, Бруклин выиграет, если закроет двери для товаров, произведенных в Манхэттене, и в конце концов каждой отдельной семье следует самой изготовлять все необходимое, а не обмениваться с соседями. Очевидно, что подобная ситуация обернется весьма значительным снижением жизненного уровня: «автаркической» семье придется работать день и ночь, чтобы просто прокормиться. Когда вы идете в магазин, вы «импортируете» продукты питания — причем по низкой цене, поэтому такая покупка приносит вам выгоду, а не убыток. А на своем рабочем месте, производя товары и услуги, вы, по сути, занимаетесь «экспортом». Естественно, большинство из нас предпочло бы «импортировать» товары и услуги настолько дешево, чтобы позволить себе «экспортировать» поменьше.

Торговля — не «игра с нулевой суммой», где одна сторона теряет ровно столько, сколько другая приобретает. Напротив, обмен просто не состоится, если обе стороны не сочтут его выгодным для себя. Поэтому наиболее важным показателем следует считать не торговый баланс (его активное сальдо означает, что мы экспортируем больше, чем импортируем), а общий объем товарооборота — ведь мы выигрываем и от импорта, и от экспорта.

Часто говорят, что импорт ведет к росту безработицы: если американцы ввозят дешевые игрушки и одежду из Китая, соответствующие производства внутри страны придется сокращать. Однако, если посмотреть на эту проблему в глобальном масштабе, возникает вопрос: почему рабочие места и инвестиции в Соединенных Штатах важнее, чем в бедных странах? Разве жители этих стран не нуждаются в занятости острее, чем мы, — ведь их власти не в состоянии выплачивать людям пособия по безработице? Впрочем, и такой взгляд на вещи нельзя считать правильным. Получая более дешевые товары из-за рубежа, Соединенные Штаты экономят ресурсы, которые можно вложить в создание новых производств, а китайцы за счет экспорта получают больше денег и смогут приобретать у американцев компьютерные программы или альбомы Бритни Спирс. Кроме того, для большинства видов производственной деятельности необходимы сырье и запчасти, которые производители получают от поставщиков и субподрядчиков из других стран. Так, шведская компания Ericsson, выпускающая мобильные телефоны, закупает часть электронных компонентов у азиатских производителей. Поэтому, если ЕС повышает тарифные барьеры против товаров из Азии, утверждая, что это необходимо для сохранения рабочих мест в Европе, европейские фирмы вроде Ericsson несут дополнительные издержки и соответственно выпускают меньше продукции — а это означает, что они создают меньше новых рабочих мест, чем могли бы в иной ситуации.

«Ничего не может быть нелепее всей этой теории торгового баланса, на которой основаны не только эти ограничения, но почти все другие меры, регулирующие торговлю. Когда две страны торгуют друг с другом, то согласно этой теории при одинаковости баланса ни одна из них не теряет и не выигрывает; но, если баланс хотя чуть-чуть склоняется на одну сторону, одна из них теряет, а другая выигрывает соответственно его отклонению от точного равновесия. Оба предположения неправильны. Торговля, которая создается посредством премий и монополий, может быть и обычно бывает невыгодной для той страны, в интересах которой это делается, как я и постараюсь показать в дальнейшем. Напротив, торговля, которая, помимо всяких искусственных воздействий или стеснений, естественно и нормально ведется между двумя странами, всегда выгодна, хотя и не всегда одинаково, им обеим»

(Адам Смит, 1776)[66].

Таким образом, когда политические руководители разных стран собираются в Сиэтле или Катаре на переговорах о снижении тарифных барьеров в рамках Всемирной торговой организации (ВТО), они в чем-то действуют неразумно: ведь эти политики заявляют — мы согласимся уменьшить тот или иной тариф только в том случае, если также поступят все другие страны. Подобные заявления по сути своей нелогичны, поскольку любая страна выигрывает от снижения тарифов и возможности импортировать дешевые товары, независимо от того, следуют ли другие ее примеру. Наиболее целесообразная политика заключается в односторонней либерализации торговли: то есть, к примеру, Соединенным Штатам следует демонтировать свою систему тарифов и квот, даже если другие страны сохранят или даже увеличат аналогичные барьеры. Неужели мы должны заставлять собственное население страдать от последствий тарифов и запретов только потому, что так поступают со своими гражданами другие государства? Как отметила британский экономист Джоан Робинсон, вряд ли разумно перегораживать собственные гавани камнями из-за того, что прибрежные воды соседних стран изобилуют рифами и мелями, затрудняющими вашим кораблям доступ в тамошние порты. Тот, кто говорит: «Я отказываюсь от возможности расширить свой выбор дешевых и качественных изделий, пока этого не сделаете вы», прежде всего вредит самому себе, а не «карает» других.

Тем не менее многосторонние торговые переговоры под эгидой ВТО — дело полезное. Во-первых, благодаря таким переговорам лоббистские группировки охотнее соглашаются с либеральными реформами в области торговли. Если Соединенные Штаты в одностороннем порядке снизят импортные тарифы, подобная мера, вероятно, встретит ожесточенное сопротивление со стороны американских компаний и профсоюзов, не желающих сталкиваться с иностранной конкуренцией. Такая конкуренция, естественно, идет на пользу потребителю, но потребители не имеют единой организации и вряд ли станут шумно протестовать против того или иного конкретного тарифа. Что же касается деловых кругов, чье монопольное положение на рынке эти тарифы защищают, то они будут изо всех сил бороться за сохранение своих привилегированных позиций. Однако, если тарифы снижаются в рамках многостороннего соглашения, баланс политических интересов может измениться. Когда целый ряд стран одновременно осуществляет этот шаг, реформу поддержат корпорации и профсоюзы, действующие в экспортных отраслях, надеясь, что она поможет им завоевать новые рынки сбыта. Международные переговоры могут способствовать снижению тарифов и присоединению все новых стран к политике либерализации торговли, но не исключено и отрицательное воздействие на этот процесс. Если политики рассматривают тарифы как благо, от которого можно отказаться лишь в обмен на что-то, то рано или поздно им удастся убедить в этом избирателей. У последних создается впечатление, что тарифы — вещь хорошая, и, отказываясь от них, политики предают национальные интересы, хотя на самом деле тарифные барьеры вредны. Если торговые переговоры не сопровождаются мощной кампанией по мобилизации общественности в поддержку импорта, отмены тарифов и квот, дело может закончиться «контрударом» протекционистов, о чем свидетельствует неудача переговорного процесса после сессии ВТО в Сиэтле в декабре 1999 года[67].