Читать книгу - "Джугафилия и советский статистический эпос - Дмитрий Орешкин"

В XIX веке чиновники и наместники тоже, случалось, демонстрировали выдающуюся глупость и некомпетентность — как без того. Их отправляли в отставку, но никогда по азиатскому шаблону на казнь или в зиндан. При Сталине такое стало нормой. Требования расстрелять десяток-другой кассиров, вредителей «по рыбе» или «по мясопродукту», провести «проверочно-мордобойную работу» в Минфине у него звучат как административная рутина.

Не только на самом верху, но и на низших этажах тем более. Взять бывшего второго секретаря ЦК ВКП(б) П.П. Постышева, сначала выжатого Сталиным на периферию, а затем и уничтоженного. Уже на закате карьеры, сидя областным начальником в Куйбышеве (Самара), он, в надежде вернуть расположение вождя, требовал для улучшения социалистической торговли «посадить человек 200, судить их показательным судом и человек 20 расстрелять»^[266]. При царях как-то обходились без подобных методов укрепления торговой сети. Это цивилизация?

Формула самоидентификации от правовых основ государственной нации (подданный Российской империи, подчиняющийся ее законам и ими защищенный) незаметно сползла к понятиям родоплеменной общности: «семья народов», «нерушимое братство», «Родина-мать», «республики-сестры», «народы-братья», «Отец народов», «вождь», «братья и сестры»… В Европе (и в дореволюционной России тоже!) назвать вождем президента, премьера или царя язык бы не повернулся: это для дикарей. А в Советском Союзе (наравне с фашистской Италией и нацистской Германией) за милую душу. Цивилизация?

Аналогично с болванопоклонничеством. Крашенные кладбищенским серебром фигуры великого предка, простирающего переднюю конечность над покоренными народами, в эстетическом и функциональном смысле (знак родового владения территорией) весьма похожи на скифские бабы. Если это цивилизация, то подозрительно близкая к КНДР или Туркмении, которые служат истоком и примером евразийской духовности.

В асимметричной Российской империи почти 300 лет доминировал европейский властный вектор. После 1917 г. окно в Европу было заколочено, столица откатилась назад на восток, в чисто географическом смысле зачеркнув послепетровскую историю. Блистательный Петербург был втоптан в кровавую грязь. Сначала ленинские репрессии, затем зиновьевские и еще три волны сталинских — после убийства Кирова, потом уже в рамках общего Большого террора и еще разок после Войны — «Ленинградское дело». Между этими победными вехами Сталин наблюдал за голодными корчами бывшей столицы в течение двух блокадных зим. Неслыханный в европейской истории случай. Но вполне органичный для евразийских вождей и их коммунистических наследников. Хрущев вскользь упоминает, что Ленинград Сталин не любил и почему-то считал городом-предателем. Что естественно для носителя ордынских ценностей. Но. это цивилизация?

Оседлые культуры в меру сил берегут население — как основной источник экономического роста и государственной силы. У кочевых приоритеты противоположны. Монголы брали города так называемым хашаром. Согнанное с сопредельных земель население они бросали на штурм, подпирая заградотрядами из конных лучников^[267]. Технология, отточенная еще практикой загонных охот на сайгаков. Отступление или бегство означало верную смерть, а впереди еще Бог знает. Потери среди хашара ордынцев не волновали, а свою белую кость они таким образом берегли. В советское время термин хашар стали вежливо переводить как народная стройка, хотя правильнее было бы принудительная мобилизация. Или, по Троцкому, трудовая армия. Именно так, за счет бесплатно согнанных дехкан, наполовину оседлые азиатские деспотии строили свои каналы, дороги и дворцы. Это цивилизация?

В очередной раз оговоримся: дело не в этносе или расе, а во властных приоритетах и политической культуре.

Когда после Большой войны Сталин решил превратить Москву в образцовую потемкинскую деревню и велел начать ее газификацию (лет на 20 позже, чем ожидалось до пролетарской революции), траншею первого газопровода из Поволжья копали голодные колхозники, согнанные нукерами НКВД из поселений в полосе шириной по 7 км влево и вправо от траншеи. Типичный хашар. Но об этом никто из москвичей не слышал. Зато все слышали Михалкова: «А у нас в квартире газ. А у вас?»

На всю Россию хашара не напасешься — в этом структурная разница между конкурентной и мобилизационной моделями хозяйства, между правовым государством и монопольным вождеством. По сей день треть населенных пунктов самой богатой углеводородами страны мира не газифицированы. Это цивилизация?

Три волны голода (один ленинский и два сталинских во время коллективизации и сразу после войны) на месте еще недавно самой хлебной страны мира — это цивилизация?

Откат от государства с какими-никакими правовыми гарантиями к безликому и безымянному произволу. Пришли ночью и «забрали». Кто забрал? Кто надо. Куда забрали? Куда надо. За что забрали? За что надо. Дурак, что ли? Сиди, языком не болтай, веди себя смирно. Может, не заберут… Так устроен социалистический лагерь. И вся социалистическая цивилизация с вождем во главе. Так, значит, цивилизация?

Конечно, Сталин по необходимости строил заводы, города, дороги (каналы), учебные заведения и проявлял заботу о возобновлении трудовых ресурсов. То есть вторую половину своей политической жизни вел себя скорее уже как оседлый деспот. Но на невероятно богатой природными ресурсами территории при рыночной экономике миллионы свободно хозяйствующих субъектов все эти процессы провели бы быстрее, лучше и с меньшими потерями. Доказательством стал очевидный проигрыш СССР в соревновании с сохранившими частную собственность правовыми государствами. А также тщательно замаскированное отставание от темпов собственного капиталистического прошлого. По всем параметрам, кроме военных и пропагандистских.

Сказка советской цивилизации растет из эпоса про невероятные достижения. Хотя на самом деле имел место затухающий инерционный рост (порой падающий до нуля или отрицательных значений) на основе разграбления ресурсов, накопленных страной за многие поколения предшествующего оседлого быта. Ресурсов не только материальных (природных, демографических, инфраструктурных или финансовых), но и в первую очередь социокультурных типа патриотизма, семейных традиций, частного права, трудовой этики. Как инерция иссякла, так советская власть и кончилась. Осталась засыпанное шелухой лозунгов полумертвое пространство с рахитичным транспортным каркасом, чахлым колхозным земледелием, застойными городами и бессмысленными в хозяйственном отношении военными заводами.

Реставрация эпоса

Эту гигантскую запустелую территорию, над которой время текло впустую, оставляя не столько материальные накопления, сколько шрамы, ближайшим поколениям предстоит заново открывать и осваивать. Без потребных для этого людских, технологических и культурных ресурсов. Справятся ли?