Читать книгу - "Потерянный разум - Сергей Кара-Мурза"

Это — официальное признание в том, что реформа сломала сложившийся при советском укладе благополучный рацион питания и что возник, как сказано в Докладе, “всеобщий дефицит” питания, ранее немыслимый.

Замечу, что даже в чисто “рыночном” смысле реформа привела именно к опасному дефициту, какого не знала советская торговля. Чтобы увидеть это, надо просто посмотреть статистические справочники. Вот данные Госкомстата СССР, а потом Госкомстата РФ. Обеспеченность розничного товарооборота товарными запасами в розничной торговле (в днях товарооборота) составляла в СССР на 1 января соответствующего года: 1970 — 88 дней, 1985 — 92, 1986 — 84, 1988 — 69, 1990 — 47 дней. В РФ она составила в 1995 г. 33 дня, а, например, на 1 октября 1998 г. на складах Санкт-Петербурга имелось продуктов и товаров всего на 14 дней торговли. Положение регулируют посредством очень низкой зарплаты, а то и невыплатами зарплаты и пенсий. Вот тебе и изобилие.

Профессор из Петербурга, д.э.н. С.А.Дятлов, рассматривая состояние инвестиционной сферы России, пишет в 1997 г.: “Долги по невыплаченной зарплате и пенсиям в два с лишним раза превышают товарные запасы. Оборотные фонды предприятий на 80-90% обеспечиваются кредитами коммерческих банков. Можно говорить о том, что экономика России в ее нынешнем виде — это не только долговая экономика, но и экономика хронического дефицита, скрытого высоким уровнем цен и искусственным сжатием платежеспособного спроса”.

А вспомним, с какой страстью масса здравомыслящих людей уповала, как на манну небесную, на инвестиции в нашу экономику. Слова “инвестиции” и “инвестор” были наполнены магическим, спасительным смыслом. Вот придет инвестор! Что это за зверь, почему он должен придти, что он сможет унести за эти свои инвестиции? Об этом никто не думал и не говорил. Эти надежды на инвестиции культивировались даже в отношении таких сфер, куда их не было никакой надежды заманить. После того, как правительство “акционировало” предприятия ЖКХ, оставив их без причитающихся им амортизационных отчислений, главные надежды реформаторы возлагали на “частных инвесторов” — звон об этом стоит уже более десяти лет.

Это именно звон, ибо все прекрасно знают, каких инвестиций требует отрасль только для того, чтобы остановить сползание к катастрофе (4-5 триллионов руб.). Всем также известно, что население не имеет финансовых возможностей заплатить за услуги ЖКХ такую цену, чтобы обеспечить инвесторам приемлемую для них прибыль. Председатель Госстроя Шамузафаров в своем последнем интервью в 2002 г. подчеркнул, что “слабым звеном в осуществлении жилищной реформы остается полное отсутствие конкуренции в ЖКХ, в которое никто не хочет вкладывать средства по причине ее постоянного недофинансирования”. Кстати, вдумайтесь в логику — если бы было полное финансирование, то и чужих средств не потребовалось бы. Никто не хочет вкладывать средства потому, что с них не получить дохода!

Председатель комитета по промышленной политике Свердловской областной думы H. Шаймарданов сказал в интервью: “В сети Свердловской области нужно вложить 60 млрд. рублей. Таких денег нет ни у кого. Потому реформу и спихнули на регионы, по сути, заморозили. Hо при износе инфраструктуры жилкомхоза от 80 до 100% привлечение сюда инвестиций — дело нереальное. В этих условиях бизнес в ЖКХ только кажется лакомым куском”.

Важным объектом гипостазирования стало и понятие “частной инициативы”. Как будто в ней кроется какая-то магическая сила, как у “невидимой руки рынка”. В.В.Путин делает такое утверждение: “Очевидно, что мотором экономического роста является частная инициатива — как российского, так и зарубежного бизнеса, работающего на российской территории”.

Почему же это “очевидно”? Как раз наоборот. Это не очевидность, а постулат либеральной доктрины времен Адама Смита, который давно уже опровергнут историческим опытом. Мотором экономического роста, начиная с цивилизаций Тигра и Евфрата с их каналами и дамбами, являются большие организации людей, способные разрешать противоречия интересов, координировать усилия и мобилизовать ресурсы в масштабах, недоступных для частной инициативы. Наиболее высокие темпы и качество экономического роста были достигнуты в СССР в 30-е годы, во время Отечественной войны и в ходе восстановительной программы. Это — общепризнанный в мировой экономической науке факт.

Возьмем реальность наших дней — экономику США, светоча и маяка наших либеральных реформаторов. Из большого кризиса 30-х годов эта экономика вылезла благодаря вмешательству государства («Новый курс»), а главное, благодаря введению принципов административно-командной экономики времен войны. После окончания войны все были уверены, что США снова сползут в депрессию, если вернутся к примату частной инициативы. Н.Хомский пишет: «Деловая пресса была откровенна на этот счет. Журналы «Fortune» и «Business Week» писали, что наукоемкая промышленность не может выжить «в условиях неограниченной, конкурентной, несубсидируемой экономики свободного предпринимательства» и что «правительство является единственным возможным ее спасителем».

Н.Хомский подробно разбирает одну большую государственную программу США — создания новых технологий и их передачи в частный сектор. «Масштабы программы, — пишет Н.Хомский — быстро расширялись в период правления администрации Рейгана, которая вышла за все мыслимые рамки, нарушая принципы рынка… При Рейгане главная исследовательская структура Пентагона, ДАРПА, автивно занималась внедрением в различных областях новых технологий… Это Управление занималось также учреждением внедренческих компаний. Журнал «Science» поместил статью, в которой отмечается, что при Рейгане и Буше «ДАРПА стало основной рыночной силой в передаче новых технологий нарождающимся отраслям промышленности». Администрация Рейгана, кроме того, в два раза увеличила защитные барьеры; она побила все послевоенные рекорды в области протекционизма».

Но все это в политкорректных выражениях представляется как действие «невидимой руки рынка». Н.Хомский пишет о недавнем курьезном случае — о том, как Глава Федеральной резервной системы (Центробанка США) А.Гринспен в 1998 г. выступал перед редакторами американских газет: «Он страстно говорил о чудодейственных свойствах рынка, об удивительных вещах, которые стали возможны благодаря тому, что потребитель проголосовал за них своим кошельком и т.д. Он привел несколько примеров: Интернет, компьютеры, информационные технологии, лазеры, спутники, транзисторы. Любопытный список: в нем приведены классические примеры творческого потенциала и производственных возможностей государственного сектора экономики.

Что касается Интернета, эта система в течение 30 лет разрабатывалась, развивалась и финансировалась главным образом в рамках госсектора, в основном Пентагоном, затем Национальным научным фондом: это относится к большей части аппаратных средств, программного обеспечения, новаторских идей, технологий и т.д. Только в последние два года она была передана таким людям, как Билл Гейтс, который заслуживает восхищения, по крайней мере, за свою честность: он объясняет достигнутый им успех способностью «присваивать и развивать» идеи других, а эти «другие», как правило, работают в госсекторе. В случае с Интернетом предпочтения потребителя не играли почти никакой роли; и то же самое можно сказать применительно к ключевым этапам разработки компьютеров, информационных технологий и всего остального — если под словом «потребитель» не подразумевается американское правительство, то есть государственные субсидии».