Читать книгу - "Секретные коммандос - Джон Л. Пластер"

Позже выяснилось, что примерно в то же время, когда мы летали, неопознанная "Кобра"-ганшип несанкционированно пролетела на северо-восток Камбоджи и ударила по летнему дворцу бывшего принца Сианука неподалеку от Вирачей. К этому времени вечно плетущий интриги экс-монарх открыто заявил о своей поддержке Ханоя в войне. Тот, кто обработал ракетами его жилище, умело выбил все окна и разнес крышу дворца принца-плейбоя, оставив сверхсовременное здание непригодным для проживания. Кое-кто из разведчиков и даже несколько экипажей "Кобр" предполагали, что виновниками были мы с Эдом, хотя мы неоднократно отрицали это. Я не говорю, что разрушать его не стоило, просто это были не мы. Ни один из экипажей ганшипов так и не признался.

Еще несколько дней после того полета на "Кобре" я как будто еще оставался в воздухе, испытывая освобождающее ощущение полета, подобное сну парение над реальностью войны и боев. Это было великолепное чувство. Прошло, должно быть, дня два, когда однажды утром я вышел из комнаты нашей группы и услышал: "Бум!" Я поднял глаза и увидел, как над соседней казармой расцветает сизо-белое облако.

Белый фосфор.

Я бросился вперед, обогнул торец казармы — все было в огне, несколько ярдов пробежали мимо меня, крича, с клубами дыма от горящих в их телах частиц фосфора. Там лежал человек, американец, но я не мог понять, кто это. Передняя часть его тела приняла на себя весь выброс взорвавшегося фосфора. Я встал на колени рядом с ним, не в силах прикоснуться из-за бушующего фосфора. "Кто ты?" — крикнул я.

"Это я", — произнесла неопознаваемая фигура, "Чак Хейн", — радист из группы Миллера, человек, которого я хорошо знал, хороший друг. Мне нужно было задушить этот фосфор, перекрыть кислород. Мне было нужно одеяло, чтобы намочить его в находящейся в пятидесяти ярдах уборной. "С тобой все будет в порядке", — солгал я, вскочил, побежал в ближайшую комнату группы, выбил запертую дверь, сорвал одеяло с койки и бросился в уборную. Я вернулся через тридцать секунд, но там уже появился Джон Янси, поднял Чака на ноги и повел его, все еще горящего, в медпункт.

Однако пожар еще продолжался. Вместе с еще несколькими людьми я побежал среди пламени и дыма, чтобы скинуть куски горящего фосфора с груд гранат и ящиков с боеприпасами к 60-мм минометам. Чак выдавал боеприпасы своим ярдам для их следующего выхода, когда взорвался белый фосфор. В любую секунду все эти боеприпасы могли взлететь на воздух и убить всех в радиусе ста ярдов. Но мы вовремя потушили их.

После этого Жако, Янси и я пошли в клуб. Было десять утра, еще несколько часов до открытия, как указал менеджер клуба, мастер-сержант Ричард Смит. Но когда мы рассказали Дику о случившемся, он плеснул нам всем по двойной порции чистого виски. "Боже, благослови его", — сказал я, а Янси и Жако добавили: "За Чака" и "Чак". Мы влили его в себя. Тост был за Чака, но виски был для нас. Каждый, кто связывался с этим горящим фосфором, заслуживал Солдатской медали за то, что рисковал своей жизнью, пытаясь спасти чужую. Но что это было в сравнении с тем, что досталось Чаку? Никому из нас и в голову не пришло представить кого-либо к награде.

Было милосердием, что Чак скончался на следующий день в эвакуационном госпитале в Плейку. Буддийский священник был прав: ни одна пуля не коснулась его.

В тот же день я в одиночку поехал на джипе разведроты на стрельбище. Там никого не было. Я посмотрел на свое снаряжение, где висела моя граната с белым фосфором, идентичная той, что досталась Чаку Хейну.

В американских десантных подразделениях существует давняя традиция, что после фатального парашютного происшествия следует немедленно совершить еще один прыжок. Все подразделение получает свежеуложенные парашюты, поднимается на борт самолетов, и затем совершает прыжок на ту же зону выброски так, чтобы не оставалось времени для сомнений относительно того, насколько надежны парашюты, эффективна подготовка или правилен способ выполнения прыжка. Или готовность парашютистов покинуть самолет.

Видение ран Чака все еще ошеломляло мой разум, когда я смотрел на фосфорную гранату в своей руке. Ее железо было прохладным на ощупь. Чак уронил свою гранату на бетонную ступеньку, отчего корпус треснул. Когда он поднял ее, то почувствовал нарастающий жар — когда воздух достиг фосфора — и с любопытством поднес ее к лицу. Именно там была граната Чака, когда она взорвалась, в восемнадцати дюймах (45 см) от его красивого лица.

Хотел бы я не вспоминать то, что видел.

Я выдернул чеку, отвел руку, отпустил рычаг и метнул ее так далеко, как только мог. А потом смотрел: вспышка, белое грибовидное облако и ливень мерцающих, горящих осколков. Носить "вилли-питер" на собственном снаряжении означало, что рикошетящая пуля, осколок гранаты или выстрела РПГ могли расколоть ее с аналогичным результатом. Но я всегда носил. Так было нужно. Не было лучшего способа для быстрого и эффективного наведения авиаудара.

Когда белое облако рассеялось, я поехал обратно в клуб, чтобы спеть "Эй Блю" по Чаку Хейну и напиться до беспамятства.

Неожиданно, несколько дней спустя, Жако, Янси, Массельман, я и пятеро наших ярдов сидели на брезентовых сидушках C-130 "Блэкберд", направлявшегося в Баньметуо. Из-за вторжения разведгруппы CCS выходили на задачу за задачей и были настолько перегружены, что SOG пришлось привлечь на помощь группы из CCN и CCC, включая РГ "Калифорния".

В тот вечер мы сидели в клубе, где самый известный из всех, занимавшихся разведкой, Джерри "Бешеный Пес" Шрайвер, откалывал свои номера между задачами. В стеклянной витрине были выставлены памятные вещи Шрайвера, почти святилище Один-Ноль, к тому времени числившегося пропавшим без вести около тринадцати месяцев.

Может, Шрайвера и не было с нами, но я видел Джека Дамота, хорошего друга и одногруппника по курсу связи в Форт-Брэгге. Слухи о нашем успехе в "Эштрей Два" разошлись, так что Джек должен был знать все подробности. В ответ Джек рассказал мне о своей последней попытке взять пленного в РГ "Левел", предпринятой всего через пять дней после нашей засады на колонну.

Его Один-Ноль, сержант Дэйв Крофтон, расположил свою группу из восьми человек рядом с тропой в Камбодже. Почти сразу же мимо прошло крупное подразделение противника. Несколько минут спустя появились еще двое северовьетнамцев, и Крофтон подумал, что они, похоже, годятся для захвата. Он прыгнул вперед, вскинув CAR-15, и двое NVA замерли. Еще через секунду он бы разоружил их и связал, но появилась еще одна группа противника,