Читать книгу - "Савроматы. Ранняя история и культура сарматов - Константин Фёдорович Смирнов"

к южноуральским источникам металла, который все более и более становился основным сырьем при изготовлении орудий труда и оружия.

Цепочка межплеменных культурных и генетических связей во второй половине II тысячелетия до н. э. хорошо прослеживается в степных просторах от Среднего и Нижнего Поволжья до района Актюбинска. Она идет и далее к Южному Приаралью. Характерная для этого района тазабагъябская культура, которую исследователи иногда рассматривают как один из вариантов андроновской культуры, также сближается со срубной по ряду признаков материальной культуры и в антропологическом отношении[800]. Южноуральские степи как бы связывали значительно удаленные друг от друга срубные и тазабагъябские племена.

Итак, археологические данные свидетельствуют о близком сходстве срубной культуры Нижнего Поволжья, андроновской культуры в ее западном, южноуральском степном, варианте и тазабагъябской культуры Приаралья. Это сходство возникло в результате очень тесного контакта, который выражался в межплеменном обмене, экзогамных браках и особенно в передвижениях отдельных племен с востока на запад и в обратном направлении, что приводило к смешению населения в районах наибольшего контакта племен. Вероятно, это были родственные в языковом отношении племена, входившие в индоиранскую группу индоевропейской семьи языков, о чем можно судить, имея в виду дальнейшую историческую судьбу племен этой территории в начале раннего железного века.

В степном Причерноморье срубная культура продолжала более или менее плавно развиваться и составила существенный компонент скифской археологической культуры.

На Нижней Волге срубная культура, сохраняя свои основные старые черты, развивается приблизительно так же, как и в Северном Причерноморье, но в ней появляются и те элементы, которые в дальнейшем становятся характерными для савроматов.

Андроновская культура на последнем этапе развития распадается на ряд локальных вариантов со своими отличительными признаками, которые в иных случаях можно рассматривать как отдельные культуры. Этот распад связан с различными историческими судьбами племенных групп андроновской общности, с их консолидацией по более узким областям, вероятно, в рамках отдельных племенных союзов. К сожалению, позднеандроновские памятники степей Южного Приуралья, которые более всего нас интересуют в данной работе, совсем не изучены. Зато в пределах западного варианта андроновской культуры известен прекрасный комплекс памятников конца эпохи бронзы в соседней с Уралом степной области верхнего течения р. Тобол — Алексеевское поселение и могильник и Садчиковское поселение. Именно они имеют много общего с памятниками позднесрубной культуры не только Поволжья, но и Северного Причерноморья, что хорошо показано в работах О.А. Кривцовой-Граковой[801]. В эту культурную общность, вероятно, войдут и еще малоисследованные памятники поздней бронзы Южного Приуралья.

Действительно, появление новых элементов в материальной культуре бассейна р. Тобол и Поволжья конца эпохи бронзы свидетельствует о том, что связь племен обеих областей не только не прекратилась, но, напротив, усилилась, и развитие тех и других пошло в одном направлении. Единство их развития отразилось в общих формах многих металлических изделий, некоторых костяных предметов (наконечники стрел) и особенно в новых формах керамики — узкогорлых сосудах и сосудах с налепными валиками. На Волге мы встречаем близкие аналогии алексеевским и садчиковским сосудам с налепными валиками. Общая тенденция развития тобольской посуды позднеандроновского этапа и посуды позднесрубной культуры Нижнего Поволжья совершенно одинакова: и там и тут меняется состав глиняного теста, в которое все чаще и чаще входит примесь шамота, все больше и больше отгибаются венчики и округляются плечики сосудов, распространяется небрежный нарезной орнамент, одинаково украшаются налепные или оттянутые валики с усами под венчиком. Пожалуй, не будет ошибкой утверждать, что прототипами этой новой посуды послужили не столько наиболее характерные сосуды алакульского этапа андроновской культуры, сколько острореберные и баночные сосуды срубной культуры.

Валиковая керамика, тождественная алексесвской или садчиковской, встречается на всех позднесрубных поселениях типа Ивановского селища Хвалынского р-на[802] и поселения у хут. Ляпичев на Нижнем Дону[803].

Во всей степной полосе Поволжья позднесрубных поселений значительно меньше, чем поселений раннего этапа развития срубной культуры. Это особенно хорошо прослеживается в более исследованных районах Куйбышевского и Саратовского Заволжья. Новые срубные селища небольшого размера с грубой керамикой, в том числе и валиковой, обнаружены в районе с. Быково (исследования Т.Б. Поповой в 1955 г.)[804] и около с. Новоникольское (исследования В.П. Шилова в 1954 г.). Керамика с валиками конца бронзового века найдена на дюнах у станции Сероглазово на р. Ахтуба (рис. 4). Малочисленность поселений в южных районах Поволжья и их довольно тонкий культурный слой свидетельствуют о значительных изменениях в условиях жизни поволжских племен. Вероятно, это явление связано с усилением подвижности населения еще в эпоху бронзы в результате перехода к полукочевому хозяйству, а в некоторых районах и к постоянным откочевкам.

В условиях предполагаемой большой подвижности поволжских племен, а также, видимо, населения Южного Приуралья, донских и предкавказских степей, могли произойти значительнее изменения более древних племенных территорий. Как известно, отдельные племена позднесрубной культуры проникают в район Калмыкии и на берега р. Маныч, где до тех пор не было памятников раннего этапа развития срубной культуры.

В эпоху поздней бронзы в Поволжье и в более западных степных районах Северного Причерноморья особенно частыми стали впускные в насыпь погребения с сильно скорченными покойниками и бедным инвентарем. Еще В.А. Городцов определил погребения в насыпях курганов Изюмского и Бахмутского уездов как наиболее поздние среди курганных погребений эпохи бронзы[805]. К тому же выводу пришли М.И. Артамонов, исследуя манычские курганы, и А.А. Иессен, исследуя курганы на Нижнем Дону[806]. Наблюдения над стратиграфией поволжских курганов убеждают нас в том, что значительная часть погребений в насыпи относится к поздней группе погребений срубной культуры или к переходному времени. В них найдены грубые баночные и довольно редкие острореберные сосуды. Именно для этой группы погребений характерны отступления от очень строгого канона погребального обряда, столь свойственного срубной культуре Нижней Волги в целом. В этой группе становится менее устойчивой традиционная ориентировка погребений: наряду с обычной северной или северо-восточной, реже северо-западной ориентировкой все чаще применяется восточная, западная, юго-западная и юго-восточная.

Особого внимания заслуживает появление у срубных племен Поволжья западной или юго-западной ориентировки, типичной в савроматский период. Еще чаще западная ориентировка наблюдается в погребениях срубной культуры Нижнего Дона и более западных районов Северного Причерноморья. Эта новая черта обряда, вероятно, появилась на Волге в результате усилившегося контакта поволжских племен и с причерноморскими и с южноуральскими. У последних она была господствующей, судя по всем могильникам андроновской культуры Оренбургской и Актюбинской областей. Ее распространение у разноэтничных племен Восточной Европы и Азии, вероятно, связано с какими-то общими идеологическими представлениями. Можно предполагать также, что произошел непосредственный прилив на запад новых восточных групп населения, вышедших из