Читать книгу - "История царя Пирра Эпирского - Саркис Суренович Казаров"

явлением, как это пытался доказать Μ. Нильссон? Выступал ли народ той реальной силой, которая стремилась ограничить власть царей, как то полагал С. Аккаме? На наш взгляд, подобные вопросы нуждаются в новом осмыслении и разрешении.

Серьезной силой, которая была способна повлиять на ослабление и ограничение царской власти в Эпире, можно считать укрепившую свой политический вес молосскую аристократию. Правда, не только влияние молосской аристократии на политическую систему, но и вообще сам факт ее существования вольно или невольно скрыт нашими источниками. Поэтому не случайно то, что практически все ученые при рассмотрении политической системы Эпира не отводили аристократии никакого места. Несмотря на молчание источников, мы, однако, незримо ощущаем ее могущество и воздействие на ход происходивших в Эпире политических событий. Уже У. Виламовиц-Меллендорф, обращаясь к государственному строю Македонии и Эпира, указывал на зависимость царской власти в них от влияния отдельных представителей землевладельческой знати[995]. Показательную, но довольно противоречивую картину расстановки сил в Эпире (по сравнению с Македонией) нарисовал П. Тревес в своей рецензии на работу Д. Кросса. П. Тревес отмечал, что молосские Эакиды и македонские Аргеады с помощью оружия разрушили «цельность пут традиционного феодализма»[996]. Понимая под «феодализмом» существовавшую в Эпире и Македонии систему земельных отношений, П. Тревес первым подчеркнул зависимость политического строя от социально-экономического развития обеих стран. Непоследовательность взглядов этого историка заключается в том, что он, с одной стороны, указывал на то, что патриархальная монархия у молоссов существовала вместе со сплоченной кликой олигархии, с другой — называл отличительной чертой Эпира от Македонии постоянную борьбу между царями и аристократией, которая имела место в Македонии, но которую мы якобы не находим в Эпире.

Вопрос о влиянии молосской аристократии на политическую систему Эпира так и оставался бы лишенным ясности, если бы не одно, на наш взгляд, очень важное свидетельство Плутарха. Сообщая об убийстве Неоптолема Пирром, он пишет, что данное убийство одобрили «самые могущественные эпироты», которые еще раньше призывали Пирра устранить соправителя и не довольствоваться принадлежащей ему частичкой власти (Plut. Pyrrh., 5). К сожалению, мимо этого важного указания Плутарха прошли все исследователи политической истории Эпира. Кто же такие «могущественные эпироты» (Plut. Pyrrh., 5: Ήπειρωτών τους κρατίστους)? Едва ли мы ошибемся, если увидим в них представителей эпирской (а точнее, молосской) аристократии. Пользуясь своим могуществом, они открыто вмешивались в государственные дела.

Еще одним подтверждением возникновения аристократической прослойки у эпирских племен является сообщение Фукидида о том, что во главе хаонов, которые к тому времени уже отменили царскую власть, находились избираемые на год два предводителя, оба из древнего рода (Thue., II, 80, 5: έπετησίω προστατεΐα έκ τοϋ άρχικοΰ γένους Φώτιος και Νικάνωρ). Э. Лепоре и Τ. В. Блаватская вполне справедливо отождествили этих «представителей из древнего рода» с узурпировавшими власть представителями хаонской племенной аристократии. Так, Э. Лепоре указывал на то, что слова Фукидида об упразднении царской власти у хаонов свидетельствует не о создании демократических институтов под влиянием южных греков, а скорее о возникновении олигархии и аристократии. Правда, возникшую аристократию ученый относил к «феодальному типу» (di tipo feudale), что, конечно, не может не вызвать серьезных возражений[997]. Т. В. Блаватская, проведя параллель между избираемыми правителями хаонов и знатью, также сделала вывод о том, что «…отсутствие института царской власти позволяет думать, что у хаонов и феспротов большую силу имели аристократические роды»[998].

Итак, как нам представляется, одним из факторов, способствующих ослаблению царской власти у молоссов, было растущее влияние со стороны молосской аристократии. При всем том нельзя не отметить, что молосская басилейя сохранялась до тех пор, пока был жив хотя бы один представитель рода Эакидов (т. е. до ее крушения в конце 230-х гг. до н. э.).

Вместе с тем молосские цари находились не только под влиянием местной аристократии: они были, если так можно выразиться, «законно ограничены» и некоторыми должностными лицами. Так, многочисленные надписи, обнаруженные на территории Эпира, упоминают наряду с царями простатов. Выражали ли, однако, молосские простаты политическую волю аристократии или, как думают некоторые историки[999], являлись, наоборот, «представителями народа»? К сожалению, определить статус простатов молоссов не представляется возможным.

В свою очередь, подтверждением ограниченности молосской басилейи стоит считать и слова Юстина о том, что царь Тарип создал сенат (Just., XVII, 3, 13). Более того, есть все основания для предположения, что именно через этот «сенат» аристократия молоссов осуществляла контроль за деятельностью царей. Ю. Б. Циркин, разбирая несколько случаев употребления Юстином слова «сенат», пришел к выводу о том, что в «любом случае оно (слово «сенат». — С. К.) обозначает олигархию и ее органы власти[1000].

К внутренним факторам, способствовавшим возникновению двоецарствия и ослаблению царской власти у молоссов, позже прибавился и внешний фактор. Речь идет о все возраставшем, начиная с 350-х гг. до н. э., вмешательстве соседней Македонии в дела Эпира. Как отмечал Д. Кросс, «сильный Эпир и особенно сильная монархия в Эпире были несовместимы с сильной Македонией, поэтому ослабление соседнего государства было важным направлением внешней политики как правителей Македонии, так и правителей Эпира»[1001]. Действительно, македоняне, устанавливая на престоле того или иного правителя и натравливая одного царя на другого, способствовали ослаблению Молосского царства, препятствуя активизации его внешней политики.

Все это убеждает нас в том, что возникновение двоецарствия на определенной ступени исторического развития молосской монархии было результатом ослабления царской власти под воздействием как внутренних, так и внешних факторов. Совместное правление двух царей не могло не быть источником постоянных ссор и конфликтов[1002]. Обычным явлением было и то, что один царь стремился любыми средствами — вплоть до убийства — вытеснить своего соправителя-конкурента. Яркий пример этого — целая череда интриг в период совместного правления Неоптолема и Пирра, завершившаяся убийством первого.

Разумеется, конкуренция соправителей не благоприятствовала стабилизации внутреннего положения в Эпире, повышению его роли в общегреческих делах. Абсолютно прав Μ. Нильссон, который писал, что постоянная смена царей должна была парализовать мощь Эпирского государства[1003].

Но нельзя не отметить и того, что в условиях нестабильности царской власти у молоссов определенную роль должна была играть личность того или иного царя. Такие личности, как Александр I и Пирр, сумевшие добиться в первую очередь авторитета у своих подданных и таким образом обеспечившие себе прочный тыл, способствовали усилению роли Эпира на международной арене.

Градостроительная политика Пирра

Важным шагом на пути перехода к монархии эллинистического типа в Эпире стал перенос Пирром своей резиденции из древней столицы Пассарона в