Читать книгу - "Нежные страсти в российской истории. Любовные треугольники, романтические приключения, бурные романы, счастливые встречи и мрачные трагедии - Сергей Евгеньевич Глезеров"

Челаева, судя по всему, одна из воспитанниц Екатерининского института, где на институтских «пятницах» часто бывал Гончаров. В тех же письмах Солоницына есть фраза: «Гончаров продолжает вздыхать о Челаевой…»

В 1855 году все в том же доме Майковых Гончарова пленила Елизавета Васильевна Толстая. Познакомились они гораздо раньше. Биографы писателя указывают на февраль 1843 года. Ей всего четырнадцать (а по другим данным — шестнадцать).

Е. Толстая, разбившая сердце И. Гончарова

Именно тогда Гончаров сделал запись в ее альбоме.

Запись весьма характерная: «Один знаменитый поэт оставил нам на память вдохновенные строки перед отъездом своим в дальние края; другой тем же напутствовал Ваше кратковременное удаление отсюда, и все поэзия! И весь альбом дышит ею: сколько стрел, амуров, сердец, все следы побед, трофеи юности! Что сказать мне? И чем же? Прозой! Но ведь поэзия — вымысел! А проза, хотя язык скудный, но язык действительности, следовательно, правды. Позвольте же мне этим языком выразить — и сожаление о Вашем удалении от нас, и благодарность за дорогие минуты Вашего пребывания здесь, и желание Вам светлой и безмятежной будущности».

Гончаров полюбил Елизавету Толстую трепетно и нежно. «Ваша дружба — как легкий, прохладный ветерок в летний день, нежит, щекочет нервы, приятно шевелит их, как струны, и производит музыку во всем организме, — писал Гончаров Елизавете Толстой 25 октября 1855 года. — Моя — как воздух, проникает всюду, всего касается, заходит в легкие: надо уйти на дно морское, чтоб защититься от него. Хорошо, если б она сделалась такою же необходимостью для Вас…»

Спустя две недели Гончаров вопрошал в послании к Елизавете: «… И что это за потребность говорить с Вами, которою я одержим? Как ее обуздать? Вы принимаете деятельные меры к тому, т. е. упорно молчите, и все не помогает: вот я говорю, и говорю с такой охотой, которая похожа на страсть…

Да, скажите, Вы не сердитесь ли на меня, что много пустяков пишу? Или не сердятся ли на Вас, что Вы пишете? Скажите откровенно — я не буду, пожалуй, хотя… совсем не — хотя, а нехотя. Наконец — ответите ли хоть на это письмо? Скажете ли о причине молчания? Заняты ли кем-нибудь так, что недосуг, или нет ли речи о замужестве? Надеюсь, что Вы первому мне сообщите эту новость…»

И. Гончаров. Портрет работы И. Раулова, 1868 г.

Она чаще всего молчала, не отвечала на письма. В одном из них Гончаров назвал ее «гордой, прекрасной богиней». Тем счастливей был писатель, когда получал ответ. «Наконец Вы, богиня Елизавета Васильевна, решились нарушить Ваше молчание и порадовали одного из смертных ласковым письмом. Благодарю Вас как за него, так и за дружеское и лестное для меня Ваше желание иметь мой портрет…», — читаем в его письме от 23 декабря 1855 года.

«Он испытывал тревожное и беззащитное чувство по отношению к этой необыкновенно миловидной и одухотворенной женщине. Встреча оказалась судьбоносной. Все дело в том, что именно Елизавета Толстая является прототипом Ольги Ильинской в романе “Обломов”. Каждое слово в письмах писателя к ней, каждое пророненное ею в ответ слово многое могут прояснить в гончаровском шедевре», — уверен писатель-литературовед Владимир Иванович Мельник.

Писателю казалось, что, полюбив Елизавету Толстую, он как будто бы родился заново. «…Ячасто благословляю судьбу, что встретил ее: я стал лучше, кажется, по крайней мере, с тех пор, как знаю ее, я не уличал себя ни в одном промахе против совести, даже ни в одном нечистом чувстве: мне все чудится, что ее кроткий карий взгляд везде следит за мной, я чувствую над своей совестью и волей постоянный невидимый контроль», — признавался писатель.

Однако ответного чувства со стороны Елизаветы Толстой писатель так и не встретил. И, наверное, вовсе не потому, что разница в возрасте между ними составляла пятнадцать лет. По тем временам это — сущий пустяк, дело все-таки в другом: Гончарову явно не хватает блеска и задора, а Елизавете хотелось веселой и беззаботной жизни. Гончаров и сам признавал отсутствие у себя сильных эмоций и страстей, даже письма к друзьям подписывал как «господин Де Лень».

Ей, конечно, льстило, что такой известный писатель ее обожает. Но ответных чувств она, по всей видимости, к нему не питала. В одном из ее писем Гончарову проскользнули такие слова: «Можно гордиться дружбою такого человека». Увы, только дружбой…

Спустя некоторое время Елизавета Толстая собралась замуж за молодого красавца-офицера Александра Илларионовича Мусина-Пушкина. Известие о том, что он отвергнут, стало для Гончарова страшным ударом, он считал себя к тому времени уже состоявшимся мужчиной, способным сделать счастливой свою избранницу.

Мусин-Пушкин приходился Елизавете родственником, причем не таким уж и дальним: они — двоюродные брат и сестра. Церковь не приветствовала подобные браки, и Елизавета обратилась за помощью… к Гончарову, чтобы он, используя свои связи, помог ей получить разрешение на свадьбу. Ради счастья Лизы Гончаров переступил через себя и добился в Синоде разрешения на брак.

В прощальном письме к Елизавете он писал: «А теперь прощайте… мой чудесный друг, моя милая, умная, добрая, обворожительная… Лиза!!! Вдруг сорвалось с языка. Я с ужасом оглядываюсь, нет ли кого кругом, и почтительно прибавляю: прощайте, Елизавета Вас[ильевна]. Бог да благословит Вас счастьем, какого Вы заслуживаете. Я в умилении сердца благодарю Вас за Вашу дружбу, которая греет меня, старика». «Старику», кстати, не было еще и сорока пяти лет…

Свадьбу Елизавета Толстая и Александр Мусин-Пушкин сыграли 25 января 1857 года, а ровно через год, 25 января 1858 года, у них родился первенец — сын, названный Семеном.

Что же касается Гончарова, то после трагической любви он ушел в свои переживания, которые помогли написать ему летом того же 1857 года роман «Обломов». В героине Ольге Ильинской он снова переживал свою страстную любовь к Толстой, в ее облике запечатлел черты Елизаветы Васильевны. Как отмечает литературовед Владимир Мельник, Елизавета Толстая, как и Ольга Ильинская из «Обломова», горда и тщеславна, ей не дано правильного, полного понимания того, что есть любовь…

Долгие годы верным другом Гончарова, умеющим выслушать и понять, оставалась Юлия Дмитриевна Ефремова, родственница Майковых. В их отношениях не было высоких страстей и романов, они просто переписывались, Гончаров доверял ей свои самые сокровенные мысли и всегда находил душевный отклик.

В августе 1857 года Гончаров