Читать книгу - "Чучело акулы за $12 миллионов. Продано! Вся правда о рынке современного искусства - Дональд Томпсон"

Но как насчет по-настоящему дорогого искусства? В предыдущих главах было много историй о работах современных художников, которые перепродавались в десять, двадцать или пятьдесят раз дороже той цены, за которую были куплены. Безусловно, все это примеры весьма удачного инвестирования средств. Именно эти чрезвычайно редкие и безусловно успешные случаи перепродаж попадают на первые полосы газет и мелькают в новостях. Это вроде того, как прочесть в новостной сводке об одной из сорока пробуренных скважин, в которой обнаружилась нефть, – тридцать девять других едва ли удостоятся внимания прессы.

Нью-йоркский коллекционер Адам Сендер работает управляющим хедж-фондом Exis Capital Management в Нью-Йорке, а до этого занимался трейдингом в SAC Capital Стива Коэна. В 2002 году Сендер отправился в Лос-Анджелес, чтобы посетить выставку Джона Каррина в галерее Regen Projects, где приобрел шесть работ. Двумя годами позже арт-журналисты в ажитации сообщили, что Сендер продал коллекционеру С. И. Ньюхаусу картину «Рыбаки», купленную тогда на выставке за 100 тысяч долларов; новая ее цена составила 1,4 миллиона долларов. Но попробуем подсчитать, какова средняя прибыль Сендера от всех его вложений в искусство за пятилетний срок? Определенно прибыль эта весьма недурна. По словам Сендера, на искусстве он заработал больше денег, чем в своем хедж-фонде. У него есть личный куратор Тодд Левин и отличные связи с дилерами. Всего Сендер владеет восемьюстами произведениями, в числе которых работы Ричарда Принса, Майка Келли и Андреаса Гурски, стоимостью 125 миллионов долларов. Но ни один арт-журналист никогда не напишет о неудачах Сендера.

Арт-консультанты любят приводить в пример историю перепродажи картины Пикассо «Мальчик с трубкой», в 1950 году приобретенной за 30 тысяч долларов Джоном Хэем Уитни и Бетси Кашинг Уитни и в 2004 году ушедшей с торгов «Сотби» за 104 миллиона долларов. Для сравнения эта цена в два раза превысила предыдущий рекорд художника – 55 миллионов долларов, которые покупатель отдал за «Женщину со скрещенными руками» на ноябрьских торгах «Кристи» 2000 года в Нью-Йорке. В течение пятидесяти четырех лет, пока картиной владели Уитни, ее стоимость методично увеличивалась в среднем на 16 % в год. За вычетом страховых и других расходов чистая прибыль от продажи составила около 14 %. Отличная доходность, однако не будем забывать, что это одна из лучших долгосрочных инвестиций в искусство, которую кто-либо сможет назвать. Немалая часть остальной коллекции Уитни продемонстрировала ежегодный прирост менее чем в 10 %. Примерно одна пятая часть работ из этой коллекции была продана с аукциона по ценам значительно меньшим, чем были уплачены за них при покупке. Вся коллекция в целом принесла лишь 7 % ежегодной прибыли за вычетом расходов.

Еще более успешно была продана на торгах коллекция Виктора и Салли Ганц, уже упоминавшаяся ранее, которую выставили на торги нью-йоркского «Кристи» в 1997 году. Сто пятнадцать произведений искусства были проданы за 171 миллион долларов; Ганцам в свое время они обошлись примерно в 2 миллиона долларов по курсу 1997 года с поправкой на инфляцию. Работы были приобретены в течение пятидесяти шести лет со средней валовой нормой прибыли 12 % в год и чистой прибылью 10,5 %; примерно столько же принесла бы инвестиция в акции. Ганцев можно считать поистине выдающимися коллекционерами нашего времени; The Wall Street Journal даже ввел специальный термин «ганцмания» для обозначения неслыханного ажиотажа, сопровождавшего продажу их коллекции. Однако историю их инвестиционного успеха сложно назвать типичной.

Самым успешным произведением в коллекции Ганцев была другая работа Пикассо, в 1941 году купленная за 7 тысяч долларов, а в 1997 году проданная за 48,4 миллиона. Размер прибыли не укладывается в голове. Но, проанализировав ситуацию, мы обнаружим, что, вложи чета Ганц в том же 1941 году 7 тысяч долларов в акции не самой крупной компании, к 1997 году они стоили бы 46 миллионов долларов. Если же включить сюда расходы на страхование в размере около 4,9 миллиона долларов за весь период, в течение которого они владели картиной Пикассо, можно сделать вывод, что инвестиции в акции принесли бы большую прибыль. Но разумеется, никакой эмоциональной выгоды, вывесив на стене гостиной фондовый сертификат, вы не получите. Экономист Джон Пикард Штайн однажды попытался количественно оценить размер психологического удовлетворения и пришел к выводу, что оно равно доходу с инвестиций в искусство размером в 1,6 % годовых. С этой точки зрения инвестиции на арт-рынке немногим более прибыльны, чем владение акциями.

Ни один консультант не станет рассказывать вам историю картины Моне «Гранд-канал в Венеции», которая была продана на аукционе «Сотби» в ноябре 1989 года за 12 миллионов долларов, а спустя шестнадцать лет перепродана тем же аукционным домом всего за 10,8 миллиона. Другой говорящий пример – бронзовая «Маленькая танцовщица» Дега. Эта работа установила рекорд для скульптуры Дега в ноябре 1999 года, когда Франсуа Пино приобрел ее за 12,4 миллиона долларов на нью-йоркском «Сотби». Ее другая отливка была выставлена на аукцион в феврале 2004 года с куда более выдающимся провенансом: работой владели послы США Памела и Аверелл Гарриман. При эстимейте в 9–12 миллионов долларов скульптура была продана единственному претенденту за 5,45 миллиона. Широко растиражированная работа Пикассо «Клоун с обезьянкой» ушла с нью-йоркских торгов «Сотби» 1989 года за 2,4 миллиона долларов, а затем была перепродана в 1995 году всего за 827 тысяч долларов.

Вы никогда не прочтете в прессе о том, что четыре из пяти современных работ, которые коллекционеры желают сдать для продажи на вечерних торгах аукционных домов, оказываются отвергнутыми не только «Кристи» и «Сотби», но даже их младшими коллегами «Филлипс» и «Бонамс». Популярность художников, работы которых все-таки проходят строгий отбор, тоже может быть весьма недолговечной. Меньше половины художников XX века, включенных в каталоги аукционов «Кристи» или «Сотби» двадцатипятилетней давности, по-прежнему выставляются на престижных торгах.

А что насчет коллекционеров вроде Чарльза Саатчи? Ведь он зарабатывает кучу денег на покупке и продаже современного искусства. Саатчи и некоторые другие коллекционеры, способные в одиночку изменить мнение рынка одним фактом приобретения какой-либо работы, являются исключением из общего правила, согласно которому искусство все же не самая лучшая инвестиция. «Коллекционер Саатчи» – это бренд, и все, что вызывает его интерес (как и то, что вызывает интерес Гагосяна или MoMA), тут же становится брендовым. Предоставляя работы музеям, собирая из них такие выставки, как «Америка сегодня», Саатчи создает бесценный провенанс. У Саатчи есть огромное преимущество перед другими коллекционерами: он первым знакомится с новыми работами многих художников, прочим же приходится соревноваться за то, что не взял Саатчи.

Но несмотря на все перечисленное, по общему мнению, Саатчи, вероятнее всего, теряет деньги на двух покупках из пяти, еще две приносят ему умеренную прибыль и лишь с пятой эта прибыль оказывается ощутимой. То есть сведения о