Читать книгу - "Яды: между жизнью и смертью - Элина Стоянова"

до нашей эры. Вишаканья (буквально «девушка-яд») — это легендарный образ в древнеиндийской литературе. Юных девушек приучали к ядам с раннего возраста, чтобы выработать иммунитет. Считалось, что они могли служить тайными убийцами в политических заговорах. Их прикосновение или поцелуй становились смертельными для тех, кто не был подготовлен к яду. В «Артхашастре» — трактате о политике и государственном управлении — этот метод упоминается как тактическое средство устранения врагов. Так, вероятно, было совершено покушение на царя Чандрагупта Маурья — современника Александра Великого.

Легенда о вишаканья иллюстрирует древние политические интриги, в которых яд часто использовался как скрытое оружие. Девушки, ставшие носителями яда, представляли собой сложное и опасное средство борьбы, и их возможное существование подчеркивает тот факт, что отравление было не только физическим актом, но и символом разрушительной силы, замаскированной под привлекательную внешность. Исторические упоминания о вишаканья до сих пор вызывают споры среди исследователей. Однако сам миф о них показывает, насколько велико было внимание древних обществ к использованию ядов в политической и социальной жизни, делая вишаканья неотъемлемой частью древнеиндийской культуры и мифологии.

Знания о ядах веками курсировали между Индией и Ближним Востоком: несколько индийских трактатов о ядах и других отраслях медицины, часть из которых сейчас утеряна в оригинале, были переведены на персидский и арабский языки между VIII и XII веками. Помимо прочего, индийская медицина того времени также славилась обширными знаниями в области афродизиаков.

Ядами полнятся средневековые хроники исламской Южной Азии начиная с XIII века. В них приводятся разные истории, например о том, как яд был спрятан в еде и напитках, предложенных индуистскими «неверующими» для уничтожения мусульманских завоевателей, или о том, как мудрый правитель или хитрый полководец сохранил себе жизнь, раскрыв заговор подданных, которые хотели его отравить.

Использование ядов часто приводило к парадоксальным ситуациям. Вещества, подобные опиуму, акониту и даже мышьяку, считались афродизиаками. Порой случалось так, что жены, травившие своих супругов мышьяком или аконитом, могли заявить в свою защиту, что использовали «лекарство» как любовное снадобье, чтобы вернуть его угасающую страсть или обеспечить рождение столь необходимого ребенка. В Materia medica Британской Индии содержится большое количество веществ растительного происхождения для прерывания беременности. Корень розового плюмбаго (Plumbago rosea) — наиболее распространенный препарат, помимо него обращались и к другим растительным ядам, например олеандру. Токсичные дозы вызывали сильные спазмы, рвоту и понос. Намазанные на свечи и введенные во влагалище яды приводили к внутреннему воспалению и сильным сокращениям матки. Если учесть грубую манеру проведения подобных процедур, аборты становились опасны для жизни женщины. Она получала тяжелые внутренние повреждения (особенно от перфорации стенки матки) и умирала мучительной смертью от заражения крови и перитонита.

Бабур Захир Ад-Дин Мухаммед, среднеазиатский и индийский полководец, рассказал в автобиографии «Бабур-наме», как в 1526 году, в год завоевания Северной Индии, он заподозрил, что его пытались отравить. От поданной еды ему стало плохо, поэтому он скормил свою рвоту собаке (обычный способ обнаружения яда): она стала вялой, но не умерла. Вероятнее всего, индийские правители использовали яд для устранения соперников и достижения династических целей. Императоры даровали князьям и высокопоставленной знати почетные одежды, известные как хилаты. Их вручение обычно свидетельствовало о высоком уважении, с которым правитель относился к получателю, поэтому отказаться было нельзя. Но такой жест признательности иногда оказывался обманом: подкладка мантии пропитывалась ядом, из-за чего носивший ее умирал ужасной, мучительной смертью. Аурангзеб (1618–1707), последний правитель Монгольской империи, особенно любил этот способ. Он же приглянулся создателям фильма «Принц Персии».

Императоры многих стран, в том числе азиатских, при помощи яда прекращали неугодные разговоры или наказывали за инакомыслие. Привлекательность этого токсичного инструмента казни заключалась в том, что он позволял избежать кровавых убийств, как, например, обезглавливание (участь, более подходящая для обычного преступника). А также не оставлял шансов на выживание, как тюремное заключение или ссылка, из которой всегда существовала возможность возвращения.

В Индии, а возможно и в других странах, мак применяли как средство устранения конкурентов или тех, кто мешал властям. Из него делали настойку опия, которой насильно поили заключенных, по той или иной причине не приговоренных к казни. Постепенно привыкание к наркотику сводило с ума, истощало и в конце концов убивало своих жертв.

Яды занимали видное место в ранних аюрведических текстах; их свойства, симптомы и противоядия составляли одну из восьми основных отраслей медицинских знаний. Превращение смертоносного вещества в лекарственное было искусством, требующим знаний и навыков опытного врача, — или, по крайней мере, того, кто хорошо разбирался в текстах. В 1826 году в одном из первых европейских справочников по индийским лекарствам Г. Х. Вильсон описал препарат от холеры, приготовленный в Индии. В состав таблетки, названной «уничтожающая смерть», входили яд кобры и аконит. Другой популярной смесью ядов в качестве лекарства стало соединение мышьяка, ртути, слюды, серы и киновари, пропитанное соком лайма с добавлением имбиря и конопли. Смесь кипятили, охлаждали, взбивали в сочетании с желчью животных и рыб. Из полученной массы делали крошечные таблетки и употребляли с напитком из кокосового молока. Говорили, что лекарство повышало частоту пульса и способствовало возвращению естественного тепла в тело (которое, например при холере, становилось смертельно холодным). При необходимости вводили вторую дозу. Для другого препарата требовалось очистить части корня аконитума и выдержать в коровьей моче в течение трех дней перед применением. Еще аконит смешивали с серой, черным перцем, киноварью, а затем из него изготавливали таблетки в качестве жаропонижающего средства.

Герои произведений Артура Конан Дойла «Знак четырех» (1890) и «Дьяволова нога» (1910) прибегали к ядам. Будучи практикующим врачом, Дойл, очевидно, и сам хорошо разбирался в токсикологии того времени. Его вымышленные яды служат источником не только для изучения литературной мысли того времени, но и для понимания того, что викторианцы думали о ядах, особенно об индийских и, как следствие, об Индии.

Такие сведения показывают, что терапевтические, а также токсичные свойства металлов и минералов были хорошо известны в доколониальной Индии. Однако поскольку многие из этих веществ не были доступны в чистой форме, понимание их токсичности, возможно, было ограниченным. Ртуть в основном использовалась в форме киновари (сульфида ртути). Мышьяк был наиболее широко известен благодаря своим сульфидам — красному мышьяку (реальгар) и особенно желтому (аурипигмент), которые менее токсичны, чем чистый белый мышьяк. Кроме того, оказывается, что некоторые из металлических ядов, таких как ртуть, а также растительные наркотики, такие как опиум, отсутствовали или мало использовались в древней аюрведе. Они распространились с приходом мусульманских хакимов[4], практикующих гиппократову систему медицины.

Опиум стал примером того, что