Читать книгу - "Личность и государство - Герберт Спенсер"

по результатам» имела в виду единственно дать энергичный стимул преподавателям, не предполагая, что этот стимул вредно отзовется на здоровье детей: никому и в голову не приходило, что учителя могут принять систему «неудобоваримого преподавания» и будут производить чрезмерное давление на слабых и неспособных детей, весьма часто к их вреду; никто не предвидел, что во многих случаях следствием этой системы являлось физическое ослабление, которое не может быть возмещено знанием грамматики и географии.

Запрещение открывать кабаки без разрешения имело целью сохранение порядка в общественных местах. Тем, которые придумали эту меру, и в голову не приходило, чтобы она могла иметь могучее и вредное влияние на выборы. «Практичные» политики, предписавшие обязательную линию нагрузки для торговых судов, и не воображали, что кредит судовладельцев доведет эту линию нагрузки до крайнего предела и что от прецедента к прецеденту, все в том же направлении, эта линия будет подниматься постепенно в лучших судах, что – как мне известно – уже имеет место. Законодатели, которые сорок лет тому назад законом принудили железнодорожные компании устанавливать низкую проездную плату, рассмеялись бы, если бы им сказали, что их закон может навлечь наказание на тех, которые будут применять его в самом широком смысле. А между тем это именно и случилось с компаниями, которые начали допускать третий класс в скорых поездах: на них наложили пеню, равнявшуюся цене проездного билета для каждого перевезенного таким образом пассажира. К этому примеру, взятому из железнодорожной практики, присоединим факт, вытекающий из сравнения способа управления железных дорог в Англии и во Франции. Законодатели, принявшие меры к окончательному возвращению французских железных дорог государству, никогда не думали, что это могло привести к уменьшению выгод пассажиров. Они не предвидели, что желание не обесценить собственности, которая должна будет возвратиться к государству, помешает разрешению строить соперничающие железнодорожные линии и что за отсутствием конкуренции передвижение будет относительно медленным, дорогим и поезда будут менее часты. Английский путешественник, как это доказал сэр Томас Фаррер, имеет сравнительно с французским большие преимущества в отношении дешевизны, быстроты и частого следования поездов.

Но «практичный» политик, несмотря на подобные опыты, повторяющиеся из поколения в поколение, продолжает принимать во внимание одни только ближайшие результаты и, конечно, не думает о еще более отдаленных, еще более общих последствиях, нежели те, которые мы только что приводили в пример. Пользуясь вышеприведенной метафорой, мы заметим, что он никогда не задаст себе вопроса, будет ли политический момент, вызванный его мерой, моментом иногда уменьшающимся, но в иных случаях и сильно увеличивающимся, или же будет следовать общему направлению других аналогичных моментов, и не может ли он присоединиться к этим моментам, чтобы произвести в скором времени сложное движение, совершающее перемены, о которых никто и не помышлял. Он рассматривает единственно действие течения, произведенного его собственными законами, не видя, что другие течения, уже существующие, и еще другие, следующие данному импульсу, идут по тому же направлению, и ему никогда не приходит в голову, что все эти течения могут соединяться и составить поток, который совершенно изменит все существующие условия. Иначе, говоря без метафоры: он не сознает ту истину, что помогает создать известный тип социальной организации и что аналогичные меры, производя аналогичные изменения организации, все сильнее и сильнее стремятся сделать этот тип общим, до тех пор пока в известный момент стремление сделается настолько сильным, что ничто не может противостоять ему. Как каждое общество старается, по возможности, установить в других обществах строй, аналогичный своему собственному, как в Греции спартанцы и афиняне одни перед другими старались распространять свои собственные политические учреждения или как в эпоху Французской революции абсолютные монархии Европы старались восстановить абсолютную монархию во Франции, тогда как республика поощряла образование других республик, точно так же во всяком обществе всякий строй стремится к распространению. Как система добровольной кооперации, установленная товариществами или ассоциациями с промышленными, коммерческими или другими целями, распространяется в целой общине, точно так же распространяется и противоположная система принудительной кооперации под руководством государства, и чем более распространяется та или другая, тем большую она приобретает силу. Главным вопросом для политического деятеля должен бы всегда быть следующий: «Какой тип социального строя я стремлюсь распространить?» Но этого вопроса никогда никто себе не задает.

Мы постараемся разобрать этот вопрос. Рассмотрим общую тенденцию последних изменений, а также сопровождавшее их течение идей, и мы увидим, куда нас это приведет.

Возьмем в самой простой его форме вопрос, который ставится каждый день: «Мы уже сделали это, почему бы нам не сделать и то?» И всегда подразумевающееся уважение к прецедентам побуждает неизменно расширять сферу регламентации. Распространяясь на все большее и большее число отраслей промышленности, парламентские акты, ограничивающие часы работы и предписывающие способы обращения с рабочими, должны теперь применяться к магазинам. От инспекции меблированных домов с целью ограничить число жильцов и установить условия гигиены мы перешли к инспекции всех домов, ниже известной цифры найма, в которых живут несколько семей, а вскоре перейдем и к инспекции всех маленьких домов. Приобретение и эксплуатация телеграфов государством послужили основой для требования, чтобы государство приобрело и эксплуатировало также и железные дороги. Доставка общественной администрацией умственной пищи детям в некоторых случаях повела за собой доставку и телесной пищи для них; а когда обычай этот сделается постепенно всеобщим, мы дождемся и того, что бесплатная доставка, предложенная в первом случае, будет предложена и во втором. Это распространение есть логическое следствие того правила, что для того, чтобы создать доброго гражданина, крепкое тело так же необходимо, как и солидный ум. А затем, открыто опираясь на прецеденты, представляемые церковью, школой и читальней, содержащимися на общественный счет, выставляют положение, что «удовольствие, в том смысле, в каком оно понимается в наше время, должно быть регулировано и организовано так же, как и труд».

Эти злоупотребления регламентацией следует приписать не только прецедентам, но также и необходимости дополнить недостаточно действительные меры, устранить различные неудобства, постоянно вызываемые искусственно. Неуспех не разрушает веры в примененные средства, но внушает мысль применять их более строгим образом или в большем числе случаев. Так как законы против пьянства, изданные еще в старинные времена и удержавшиеся до нашего времени, когда новые ограничения продажи опьяняющих напитков занимают многие ночи во время каждой сессии, не дали ожидаемых результатов, стали требовать еще более строгих законов, запрещающих абсолютно продажу этих напитков в известных местностях. А затем и в Англии, по всей вероятности, станут домогаться, так же как и в Америке, чтобы такое запрещение было сделано всеобщим. Так как