Читать книгу - "Личность и государство - Герберт Спенсер"

До тех пор пока религия ненависти будет преобладать над религией любви, будет неизбежно сохраняться широко распространенное политическое суеверие. Пока во всей Европе воспитание правящих классов будет состоять в том, чтобы заставлять юношество шесть дней в неделю восторгаться великими героями войны и только в седьмой день напоминать им о заповеди, повелевающей сложить оружие, пока эти классы будут подчиняться моральному кодексу, в котором языческие примеры составляют шесть седьмых, а правила христианского учения только одну седьмую, – до тех пор нельзя рассчитывать на то, чтобы международные отношения могли приобрести иной характер и стало возможным уменьшение правительственной власти, а вместе с ним и соответствующее изменение политической теории. До тех пор пока управление делами колоний будет вестись в том духе, что туземные племена за сопротивление, оказанное англичанам, нарушившим их права, будут нести возмездие, несообразно их собственному варварскому принципу жизнь за жизнь, но по нашему усовершенствованному способу массового избиения за простое убийство, вряд ли можно надеяться, что политическая доктрина, основанная исключительно на уважении прав ближнего, могла быть принята всеми. До тех пор пока исповедуемая вера истолковывает в том смысле, что в глазах общества будет заслуживать посмертного чествования человек, который в Англии произносит речи в собрании миссионеров, а очутившись в чужой стране, старается затеять войну с соседним народом, с целью покорить его, – до тех пор трудно ожидать, что наши отношения к другим обществам не выльются в другую форму. А ранее этого не может приобрести сколько-нибудь широкое распространение доктрина ограничения правительственных функций, подразумевающая то уменьшение правительственной власти, которое отвечает нуждам мирного существования. Нация, которая, занимаясь церковными спорами относительно обрядов культа, так мало заботится о сущности этого культа, что флибустьеров в ее колониях скорее одобряют, чем порицают, причем даже проповедники ее религии любви не обличают их, – такая нация должна страдать от нарушений права, внутри ее совершаемых, как индивидами по отношению друг к другу, так и правительством по отношению к индивидам. Не может нация осуществить блага справедливости в своей стране, когда она в чужих странах поступает несправедливо.

Разумеется, мне предложат следующий вопрос: для чего излагать и поддерживать неприменимую в наше время теорию?

Кроме общего ответа, что всякий, кто считает какую-либо теорию верной и важной, обязан сделать все, что может, чтобы распространить ее, не заботясь о возможном результате, – можно указать несколько частных мотивов, из которых каждого в отдельности было бы достаточно.

Во-первых, каждый идеал, как бы ни был он далек от своего осуществления в настоящее время, всегда необходим как путеводная нить. Если есть налицо масса компромиссов, которые обстоятельства времени делают или заставляют казаться необходимыми, но не существует понятия о лучшем и худшем в социальной организации: если люди ничего не видят, помимо требований минуты, и привыкают отождествлять ближайшее улучшение с окончательным благом, то настоящего прогресса не может быть. Как бы ни была отдаленна цель, как бы ни были многочисленны препятствия, которые могут принудить нас свергнуть с ведущего к ней пути, очевидно, что необходимо знать, где она находится.

Далее, до тех пор пока настоящая степень подчинения индивидов государству, так же как и соответствующая политическая теория могут оставаться необходимыми при существующих международных отношениях, нет никакой надобности увеличивать это подчинение и укреплять приспособленную к нему теорию. В наш век напряженного человеколюбия множество людей, с нетерпением стремящихся улучшить участь своих менее счастливых ближних путем самых быстрых методов, всеми силами стараются развить административные учреждения, свойственные низшему типу общества, – пятятся назад, желая идти вперед. Нормальные затруднения на пути прогресса уже достаточно велики, и печально то, что они становятся все больше и больше. Следовательно, весьма полезно показать человеколюбцам, что во многих случаях они, несомненно, подготавливают будущее несчастие человечества, столь усердно преследуя цель его благосостояния в настоящем.

Самое главное, однако, заключается в том, чтобы внушить всем людям ту великую, еще многими непризнанную истину, что внутренняя и внешняя политика какого-либо общества связаны между собой и что не может быть существенного улучшения одной без существенного улучшения другой. Если мы хотим, чтобы наша внутренняя организация соответствовала более высоким принципам справедливости, необходимо, чтобы мы и в наших внешних отношениях постоянно сообразовались с более высокими принципами справедливости. Если бы убеждение в том, что такое взаимодействие существует, могло распространиться между цивилизованными народами, оно в сильной степени уменьшило бы враждебные столкновения между народами и тем самым сократило бы начало принуждения в их правительственных системах и произвело бы соответствующие изменения в политических теориях.