Читать книгу - "Правосудие в современной России. Том 1 - Екатерина Владимировна Михайлова"

чья независимость (ч. 1 ст. 19 АПК РФ) основана на необходимости специальных знаний для разрешения сложных экономических споров, а не только на формальной связи с судом.

Независимость судебного примирителя — это не только следствие его институциональной принадлежности, но и инструмент обеспечения доверия сторон к процедуре. Внедрение механизмов отвода и прозрачности в его работу усилит легитимность примирения и повысит эффективность судопроизводства в целом.

6. Принцип добросовестности. В ГПК РФ и АПК РФ добросовестность упоминается только в отношении судебного примирителя. Однако Регламент распространяет этот принцип на всех участников процедуры, требуя от сторон добросовестного использования прав и выполнения договоренностей (п. 3 ст. 13–14 Регламента). В Законе о медиации и Модельном законе добросовестность сводится лишь к исполнению медиативных соглашений (ч. 2 ст. 12, ч. 2 ст. 20 соответственно).

На практике отсутствие механизмов обеспечения добросовестности превращает этот принцип в декларацию. Это создает риск злоупотреблений, например, затягивания процесса через формальное участие в примирении. Для решения проблемы предлагается закрепить санкции за недобросовестное поведение, такие как возложение судебных расходов на нарушителя. Судебный примиритель мог бы инициировать такие меры через ходатайство суду.

7. Принцип конфиденциальности. Конфиденциальность — ключевое преимущество примирительных процедур (ч. 2 ст. 138 АПК РФ, ст. 3 Закона о медиации, ст. 8 Модельного закона о медиации). В отличие от открытого судопроизводства, стороны сами определяют ее границы (ст. 6 Регламента). Однако возникает вопрос: могут ли доказательства, раскрытые в ходе примирения, использоваться в суде?

Суды постепенно расширяют трактовку конфиденциальности. Например, Арбитражный суд Калужской области исключил аудиозапись переговоров как недопустимое доказательство, ссылаясь на тайну содержания примирительных процедур[681]. Эта позиция поддержана апелляцией[682], кассацией[683] и Верховным Судом РФ[684]. Таким образом, иммунитет распространяется не только на свидетельские показания, но и на письменные доказательства, полученные в ходе примирения.

Судебная практика демонстрирует тенденцию к широкому пониманию конфиденциальности, что укрепляет доверие к примирительным процедурам и стимулирует стороны к поиску компромисса.

В связи с изложенным, необходимо четко определить, какие доказательства защищены иммунитетом, чтобы избежать противоречий между тайной переговоров и необходимостью исследования доказательств в суде.

Итак, судебное примирение, интегрированное в гражданское и арбитражное судопроизводство, обязано соответствовать базовым принципам этих процессов. Однако его ключевая задача — не разрешение спора по существу, а поиск компромисса — обуславливает наличие уникальных процессуальных принципов. Это позволяет классифицировать принципы судебного примирения на две группы.

I. Общие принципы судопроизводства, адаптированные к специфике примирения: законность, равноправие, добросовестность сторон, независимость и беспристрастность судебного примирителя. Эти принципы применяются с учетом целей примирения, таких как добровольное урегулирование конфликта и достижение взаимоприемлемого соглашения.

II. Специальные принципы, присущие исключительно судебному примирению: конфиденциальность (защита информации, раскрытой в ходе переговоров), сотрудничество (активное взаимодействие сторон и примирителя для поиска компромисса).

Такое разделение подчеркивает двойственную природу судебного примирения: с одной стороны, оно встроено в традиционное судопроизводство, с другой — сохраняет автономию как примирительная процедура.

§ 4. Процессуальная форма судебного примирения

Деятельность судов и участников процесса регулируется процессуальной формой — системой законодательно установленных правил[685]. Как отмечала Т.Е. Абова, эта форма охватывает не только порядок судопроизводства, но и деятельность иных правоприменительных органов[686]. Е.В. Михайлова обращает внимание, что в рамках строгой процессуальной формы осуществляются все действия по рассмотрению и разрешению гражданских дел[687]. Ее строгое соблюдение, необходимость которого подчеркивалась классиками процессуального права (Е.В. Васьковский[688], М.С. Шакарян[689]), обеспечивает законность и предсказуемость судебных процедур.

Процессуальной форме свойственна нормативность[690]. Судебное примирение, будучи институтом процессуального права, встроено в эту форму и требует четкого законодательного регулирования. Это особенно важно для гармонизации правил примирения в гражданском и арбитражном процессах.

Эволюция процессуальной формы направлена на повышение эффективности правосудия. Внедрение упрощенного и приказного производств, а также цифровых инструментов («электронное правосудие») демонстрирует адаптацию традиционных норм к современным реалиям. Такие изменения могут модифицировать применение базовых принципов, сохраняя при этом суть процессуальной формы[691].

Классификация видов судопроизводства основана на специфике рассматриваемых дел. Понятие и особенности видов гражданского судопроизводства исследовались, в частности, Т.Е. Абовой[692], П.Ф. Елисейкиным[693], Д.М. Чечотом[694], М.А. Алиэскеровы[695], Е.В. Михайловой[696]. Вид судопроизводства определяется как процессуальный порядок рассмотрения определенной категории дел. Например, исковое производство, как основной вид, устанавливает общие правила для большинства дел[697]. Однако существуют и специализированные виды, такие как приказное или особое производство, где применяются уникальные процедуры.

В науке выделяются различные основания классификации видов гражданского и арбитражного судопроизводства, среди которых цели, задачи и метод судопроизводства[698], способ защиты права[699], наличие спора о праве[700], перечисленные критерии в совокупности[701], субъектный состав спора[702].

Множественность классификаций (по способу защиты права, субъектам, последствиям решений) подчеркивает гибкость процессуальной формы. Это позволяет адаптировать ее к разнообразным правовым ситуациям, сохраняя баланс между универсальностью и специализацией. Таким образом, процессуальная форма остается динамичным инструментом, обеспечивающим как стабильность, так и прогресс в системе правосудия.

В юридической доктрине признаком самостоятельности вида судопроизводства выступает наличие уникальных черт, таких как особый набор принципов, специфический субъектный состав, отличительные стадии и процедуры, специализированные последствия судебных решений[703].

Эти критерии подтверждают, что судебное примирение обладает всеми признаками самостоятельного вида цивилистического судопроизводства. Его ключевая цель — содействие мирному урегулированию споров — достигается через императивно-диспозитивный метод с акцентом на диспозитивность. Процедура детально регламентирована процессуальным законодательством, сочетает общие принципы судопроизводства (законность, равноправие) со специальными (конфиденциальность, сотрудничество), имеет особый субъектный состав: стороны спора, судебный примиритель, иные участники, этапы и результаты судебного примирения отличаются от стадий и результатов рассмотрения дела.

Изложенное позволяет сделать вывод о том, что судебное примирение представляет собой не просто часть гражданского или арбитражного судопроизводства, а самостоятельное судебное производство со своими целью, методом, принципами и особенностями. Указанные признаки судебного примирительного производства являются его процессуальными особенностями, отличающими данное производство от других судебных производств.

Представляют интерес следующие исторические параллели.

В дореволюционный период в Уставе судопроизводства торгового 1832 г. вопросы примирения регулировались гл. V («О разбирательстве через посредников»), а Устав гражданского судопроизводства включал разд. IV кн. III («О примирительном разбирательстве»), закрепляя судебное примирение как отдельный институт.

Советская эпоха характерна тем, что примирительное производство в народном суде осуществлялось по делам о расторжении брака[704]. В научной литературе обсуждалось придание юридической силы внесудебным мировым соглашениям. Предлагалось их нотариальное удостоверение[705] или утверждение в судебном порядке[706], однако идея утверждения таких соглашений нотариусом критиковалась из-за формального подхода[707].

Р.Е. Гукасян, опираясь на опыт социалистических стран (Чехословакия, Польша), предлагал ввести специальную стадию гражданского процесса — примирительное производство. Согласно его концепции, внесудебное соглашение, проверенное судом на законность, получало бы силу решения, а суд помогал сторонам в формулировке