Читать книгу - "Паустовский. Растворивший время - Олег Д. Трушин"

что никто не приносит столько вреда памяти больших писателей, как родные, объявляющие себя монополистами этой памяти и ведущие себя как мелкие собственники по отношению к их творчеству. (Откуда мог знать Паустовский, что когда-нибудь именно эта проблема коснётся и его самого. – О. Т.)

После моего письма наши отношения с Н. Н. Грин были прерваны. Простите за эти неприятные подробности. Но я считаю, что Грину чудовищно не везло при жизни и так же не повезло и после смерти»311.

Наверняка этот разрыв для Паустовского был крайне болезненным.

Но так сложились обстоятельства.

Выправлять их он не стал.

14 февраля 1956 года в Москве откроется XX съезд КПСС.

За 12 дней работы съезд, словно остановив ход времени, заставит страну сделать глубокий вдох и, затаив «дыхание» от произнесённой на нём Н. С. Хрущёвым речи о развенчании культа личности Сталина, содрогнуться от случившегося. Нужен ли был тогда стране такой поворот в истории? Ответить на этот вопрос непросто. Тогда общество действительно впало «в кому» переосмысления прошлого и не все, кто служил стране верой и правдой, смогли найти для себя ту точку опоры в реалии, в которой предстояло жить почти заново.

Ещё 4 октября 1954 года на заседании бюро прозы Союза писателей было принято решение «О формировании редколлегии Московского альманаха к XX съезду КПСС», который впоследствии получил название «Литературная Москва». В редакционный состав альманаха были включены Константин Паустовский на правах редактора, Георгий Берёзко[36], Эммануил Казакевич, Самуил Маршак, Александр Бек, Вениамин Каверин, Владимир Тендряков, Владимир Рудный[37]. Производство альманаха было поручено издательству «Московский рабочий». Впоследствии в редсовете альманаха произойдут небольшие изменения и в его состав войдут Маргарита Алигер и Анатолий Котов[38].

Альманах предполагалось выпускать два раза в год. И в 1956 году редакционному совету всё же удалось выполнить намеченное – издать две объёмные книги.

Ознакомившись с солидным содержанием первого номера альманаха, в котором, в частности, были напечатаны поэтические подборки Маргариты Алигер и Леонида Мартынова, Алексея Суркова и Самуила Маршака, Анны Ахматовой и Николая Заболоцкого, а также роман Эммануила Казакевича «Дом на площади», рассказы Константина Федина «В Ясной поляне» и Виктора Шкловского «Портрет», главы из поэмы Александра Твардовского «За далью даль», очерки Анатолия Злобина и Константина Лапина, Александра Афиногенова и Владимира Тендрякова, Паустовский в письме Казакевичу от 11 апреля 1956 года, находясь в Тарусе, «отрезанный распутицей от всего мира» и прихворнув радикулитом, восхищаясь сборником, писал:

«Сборник превосходный. Из прозы на первом месте Ваша повесть – это прекрасная вещь, в двух словах о ней не скажешь, очерк Злобина и статья Пастернака. Федин несколько манерен и как-то искусственно тепловат, как остывающая грелка. Поэзия блистает. Совершенно поразительный Заболоцкий, и очень хорош молодой Рождественский. Как здорово, что сборник будет отныне периодическим. Поздравляю. <…>

Вы знаете поэта Марка Шехтера? Хороший поэт. Его замалчивают критики и недолюбливают собратья по перу (поэты) за то, что он выпустил серию довольно едких эпиграмм… Я думаю, что в “Литературной Москве” следовало бы напечатать небольшой цикл его лирических стихов. Пусть Маргарита Осиповна (Алигер. – О. Т.) сменит гнев на милость и отнесётся к нему помягче, – он этого заслуживает.

Я напишу ему, чтобы он прислал Вам для сборника свои стихи, прочтите. Очень стоит. К тому же Шехтер человек очень больной, вряд ли много проживёт на свете, и ему, естественно, хочется, чтобы был услышан и его поэтический голос»312.

Корней Чуковский в дневнике в записи от 4 марта 1956 года отметит:

«Как кстати вышла “Лит. Москва”. Роман Казакевича воспринимается как протест против сталинщины, против “угрюмого недоверия к людям”»313.

Выход первой книги «Литературной Москвы» действительно был событием, своего рода отдушиной после всех съездовских событий. Уже с момента объявления о начале его издания, учитывая состав редакции, к нему потянулись авторы разных уровней, в особенности те, кто ещё не имел большого читательского круга или по каким-то причинам длительное время не выходил на связь с читателями.

Альманах, наделавший своими публикациями немало шума в высоких партийных коридорах, просуществовал всего лишь год и был закрыт уже осенью года своего основания. Вполне возможно, что он существовал бы и дальше, если бы не чувство «вольности», навеянное временем, которое подвигло редколлегию напечатать ряд материалов, вызвавших столь сильное негодование не только блюстителей «цензорского ряда», но и самого Хрущёва. В какой-то степени «Литературная Москва» повторила судьбу «Нового мира» 1954 года, но только при новых, неожиданных обстоятельствах, о которых предполагали и в то же время не хотели верить. На альманах пошли доносы и пасквили даже от издательств. Устоять при таких обстоятельствах было невозможно. Даже тогда, когда альманах прекратил своё существование, весь его уцелевший к этому времени редакционный совет в ЦК партии был взят «на карандаш» по части неблагонадёжности. Попал в этот «опасливый» список и Паустовский.

А вот Шехтера в «Литературной Москве» тогда так и не напечатали. Паустовский сдержал обещание и направил Шехтеру письмо с предложением прислать стихотворения для альманаха. 21 июня 1955 года Марк Анатольевич отвечал Паустовскому:

«Уважаемый и дорогой Константин Георгиевич!

Я всегда любил Ваши книги, как любят их множество живущих на земле в одно время со мной людей.

Недавно меня оседлали болезни, что с некоторых пор вошло уже в привычку. У меня появился досуг, и я благодарен жестокому старику – Диабету: он дал мне возможность заново войти в светлый и радостный мир Ваших книг. Вместе с Вами бродил я за Окой, с Григом встретил маленькую девочку в лесу, скитался в санитарных теплушках, любил и грустил. Неповторимые слова нашли Вы для великого сказочника Андерсена и великое Вам за это спасибо! Мне радостно, что Ваши книги делают людей светлее и чище, что вся моя семья преображается, читая их в порядке живой очереди снова и снова.

Мне очень хотелось бы Вас чем-нибудь отблагодарить за то, что Вы существуете, но я не знаю, как это сделать. Позвольте мне подарить Вам маленькое стихотворение – память о стихотворце (имеется в виду стихотворение «Бессонница», посвящённое К. Г. Паустовскому, написанное 21 июня 1955 года и нигде не публиковавшееся. – О. Т.) и о днях, промелькнувших в милых и зимних Дубултах, – оно не входит в мой новый сборник, который я рад буду с нежнейшей робостью прислать Вам.

Желаю Вам здоровья и счастья»314.

Ныне имя поэта Шехтера не вспомнит даже искушённый в лирике