Читать книгу - "Петербург времен Петра Великого - Евгений Викторович Анисимов"

генерал-фельдмаршала Б.П. Шереметева «Шереметево подворье» – будущий «Фонтанный дом». Загородный дом генерала И.Я. Юпре стоял возле Аничкова моста. Дальше, у устья Фонтанки и к морю, начиналась вереница загородных дворцов царской семьи: Екатерингоф, Анненгоф, Елизаветгоф, а также Подзорный дворец, который стоял «на островку», почти в заливе. Но более всего летних дворцов и домов размещалось по Копорской (позже – Петергофской) дороге. Вдоль нее вся земля была распределена под дачи, строить которые состоятельным подданным Петра надлежало в обязательном порядке. Сам Петр еще в 1704 г. приглядел для своей дачи крутой косогор у финской деревни Кууссойя, откуда открывался величественный вид на море и остров Котлин[804].

Подзорный дворец

В первый раз название «Петергоф» мы встречаем в «Походном журнале» Петра Великого от 13 сентября 1705 г.[805] В тот день Петр на любимой, собственноручно построенной им шняве «Мункер» подошел к маленькой пристани на южном берегу Финского залива. Здесь царь высадился и по склону холма поднялся к Петергофу («Двору Петра»), где стояли его «Попутные светлицы». Подобные «путевые дома» строили тогда вдоль дорог для отдыха царственных особ. В Петергофе государь обычно пересаживался из коляски на ожидавшее его у пристани судно. Останавливался он в Петергофе (вообще при Петре писали «Питергоф» или «Питер Гоф») на обратном пути из Кроншлота, как это и случилось 13 сентября 1705 г. Ясно, что «Попутные светлицы» были построены раньше первого их упоминания в документе – возможно, после 7 мая 1704 г. (в тот день Петр присутствовал на освящении только что построенного морского форта Кроншлот). Это косвенно подтверждает относящаяся к 1714 г. запись ганноверского резидента Ф.Х. Вебера: «Осмотрел увеселительный дом Петергоф. …Уже свыше десяти лет (т. е. не позже 1704 г. – Е. А.) лучшие архитекторы и несколько тысяч человек трудились над ним, покоряя природу»[806]. С тех пор Петр часто останавливался в Петергофе по пути на Котлин. Ведь на острове строились крепость, дворец царя, стояли корабли, здесь Петра ждали многочисленные дела – как известно, тогда он вообще задумал разместить столицу империи на Котлине. Мы не знаем, как выглядел Петергоф изначально – «Попутные светлицы» до нашего времени не сохранились. Но можно предположить, что это был скромный деревянный двухкомнатный домик, подобный Домику Петра на Петровской набережной в Петербурге. Скорее всего, «Попутные светлицы» располагались на горе возле финского поселения Попова мыза, которое впервые упомянуто в документах 1704 г. Еще одной постройкой в Петергофе стали «Верхние палаты» – на месте современного Большого дворца. О дате основания «Верхних палат» нет единого мнения. Раньше считали, что их начали строить в 1714 г., теперь же некоторые ученые утверждают, что дату основания каменных «палат» нужно отнести к 1710 г., когда у Петра сложился замысел всего Петергофского ансамбля[807]. Скорее всего, так и есть – примерно в 1710–1711 гг. был построен первый деревянный дворец под холмом, в прибрежной роще, или, как тогда писали, «хоромцы… которые внизу стоят». Он находился недалеко от возведенного позже дворца Марли. Этот скромный одноэтажный дворец в «две светлицы», под железной крышей, тоже не сохранился, как и другой, построенный у самого моря – «на гавани». В целом же на более раннюю (до 1714 г.) дату строительства дворцов в Петергофе указывает и историк XVIII в. И.И. Голиков, писавший, что Петр в январе 1712 г. осматривал работы, произведенные «минувшим летом», т. е. в 1711 г.[808]

Верхние палаты. Петергоф

Петергоф никогда бы не стал великим творением человека и природы, если бы не сам Петр I. Хотя царь не был профессионалом в архитектуре и устроении парков, но, как человек гениальный, он мгновенно схватывал главное, находил с виду такое простое, но единственно верное решение. История сохранила для нас два чертежа Петра, которые и дали жизнь Петергофу. На одном листе торопливо, размашисто царь соединил линией (или, как тогда говорили, «першпективой») строившийся на вершине холма дворец («Верхние палаты») с берегом залива. Неважно, что это было – аллея или канал. Важно, что этот набросок – свидетельство гениального озарения: Петр проложил главную ось, вертикаль, на которую потом был «нанизан» весь Петергоф с его парками, дворцами, фонтанами. На другом листе Петр развил этот замысел: от холма, на котором явственно различается схематичный дворец, отходит не один, а три луча – «першпективы». Это будущие Самсониевский канал и две аллеи, ведущие к морю (одна – к Монплезиру, другая – к будущему Эрмитажу)[809]. Так возникла «система координат», придавшая всему ансамблю Петергофа необыкновенную стройность, простоту и изящество[810]. Вскоре в Петергоф повезли строительные материалы, стали осушать заболоченные земли будущего Нижнего парка…

Стройка в Петергофе стала результатом изменения всей обстановки в стране после победного Полтавского сражения 1709 г. Петр все чаще стал приезжать в Петербург, все дольше жил там с семьей. Петергоф превратился для него из пристани, откуда он отплывает в Кронштадт, в любимую загородную резиденцию, где он с семьей любил проводить лето. Дворец Монплезир (от франц. «mon plaisir» – «мое удовольствие») царь задумал сам, сам же наметил для него место, определил планировку, внешний и внутренний вид здания. Царь заложил дворец предположительно 17 мая 1714 г. Эти, как называл их Петр, «палатки маленькие» (т. е. небольшие каменные здания) и положили начало современному дворцовому ансамблю Петергофа. Первым строителем, имя которого запечатлела история, был выдающийся прусский архитектор Андреас Шлютер. Он по данному царем «текену», то есть образцу[811], строил Монплезир, он же начал возводить Большой грот и Каскад, а также (по предположению И.Э. Грабаря – «Большие» («Верхние», «Нагорные») палаты». Но Шлютер умер в 1715 г., и дело продолжил его ученик Иоганн Фридрих Браунштейн (Бронштейн), приехавший со Шлютером в Петербург в 1713 г. в роли чертежника. Он занялся многими делами: планировкой и возведением Верхнего сада и Нижнего парка, строительством Нагорного дворца, Монплезира, потом Марли и Эрмитажа.

С 1714 г. Петр не спускал с Петергофа глаз, торопил строителей. 24 января 1715 г. он дал распоряжение А.М. Черкасскому «О строенье в будущее лето». Под № 7 стояло: «В Питергофе полатки зделать, также канал до моря выкопать», и далее указывал, как поступать с вынутой землей[812]. Такие указы-реестры работ станут обычными в последующие годы.

В Монплезире воплотились давние мечты «адмирала Петра Михайлова» – так на флоте многие годы величали царя-флотоводца. Как уже не раз говорилось, с ранних лет Петр питал слабость ко всему, связанному с Голландией. Поэтому у Монплезира есть и другое имя – «Голландский домик». Здесь все было как в загородных летних домах богатых амстердамцев