Читать книгу - "Мерперт Н.Я. Из прошлого: далекого и близкого. Мемуары археолога - Николай Яковлевич Мерперт"

нескольких оливковых рощ. Рядом деревня, славящаяся на весь Ирак своими оливками. Стоит она у подножья горного кряжа, именуется Фаволия. Дома в ней очень высокие со светлой окраской стен. В строительстве широко применялся камень. За деревней — на склоне горы — оплывший холм, не вскрытый, но с репутацией древнейшего поселения на территории страны. Проверить этот слух, ставший новостью и для наших спутников, мы были не в силах: проливной дождь превратил все окружающее в море грязи. Ганем, который вел машину, непрестанно включал передний мост, что не спасало от скольжения при малейшем спуске, буксовки, вращения. У подножья гор опять оливковые рощи. Далее переваливаем через небольшую гряду и съезжаем в очень оригинальный поселок. Осматриваем его спокойно. Дома здесь высокие, стены, как в Фаволии, с широким применением камня: что ни дом, то крепость. Узкие улочки между высокими стенами заставляют вспомнить средневековые города. В ряде мест близкие по форме мавзолеи, перекрытые конусовидными шатрами. На площади — христианская церковь византийского стиля юстинианового времени, но без креста. Напротив — мечеть, близкая местным, шиитским. Люди в малиновых чалмах, часто и женские платья того же цвета. Именуется деревня Баашика, она слилась из двух ранее самостоятельных поселков, а население ее исповедует особую синкретическую религию: признает и Христа, и Мохамеда, но верховным считают своего Бога. Себя называют «изидами» и считают отдельной нацией. Кстати, знал о них А.С. Пушкин («Путешествие в Арзрум») и называл «поклонниками дьявола». Группа эта в Ираке распространена на севере страны, замкнута, никого к себе не подпускает. Но несколько изидов, работавших позднее в нашей экспедиции, вели себя нормально, ничем не выделяясь из прочих.

XXVII. Раскопки в Ираке

Комплектование Иракской экспедиции 1969 года, ознакомление ее состава с основной литературой и общей научной ситуацией в стране, а также техническая подготовка с приобретением должного оборудования были проведены с предельной оперативностью. Основную роль сыграли здесь выдающиеся организаторские способности Р.М. Мунчаева в научном плане и П.Д. Даровских — в хозяйственном.

В конце февраля 1969 года мы уже были в Багдаде, встречены, как и в прошлый раз, О.В. Ковтуновичем, на другой день были приняты советником-посланником нашего посольства в Ираке Ф.Н. Федотовым, далее закрепили книжные знания внимательным ознакомлением с экспозицией, а частично и с фондами Иракского музея. Вечером мы с Рауфом Магомедовичем и Николаем Оттовичем посетили Британский археологический центр, встретились с Отсами, провели очень полезную беседу с ними. Дэвид посоветовал нам взять их бригаду шургатцев во главе с бригадиром Халафом и передал письмо сторожу базы в Телль-эль-Римахе с просьбой пополнить наш запас инструментов орудиями, обычными для местных рабочих, прежде всего «разнокалиберными» кирками (наши обычные лопаты, особенно совковые, для них новинка).

Следующие несколько дней мы продолжали осмотр Багдада и прилегавших к нему территорий в сопровождении ряда «добровольцев» из посольства. Осмотрели ряд сравнительно поздних (парфянских, римских, средневековых) поселений, где наши соотечественники собирают свои коллекции: монеты, бусы, фрагменты статуэток и керамики. На одном из таких поселков повезло больше всего Рауфу Магомедовичу: он нашел единовременно целую, кем-то забытую или потерянную коллекцию подобных находок, одних только монет больше сотни. Я счел это добрым знаком. Сам же не нашел ни одной, зато с помощью О. Большакова и В. Башилова набросал несколько планов, демонстрируя дипломатам некоторые стороны археологической деятельности. Еще мы успели показать соотечественникам древнейший архитектурный памятник Багдада — исследованный и частично восстановленный в 40-х гг. XX в. — зиккурат Акаркуф времени касситского завоевания (вторая половина II тысячелетия до Р.Х.), высотой более 50 м. Более, чем за полторы тысячи лет до основания Багдада он стоял в центре Дур-Куригальзу, — укрепленного города и царской резиденции правителя Куригальзу.

На следующий день мы выехали в Мосул, куда прибыли вечером под проливным дождем. Вся группа расположилась на хорошо известной базе Ниневийской экспедиции, где комнаты были уже любезно подготовлены к нашему приезду. Утром все поднялись на Куюнджик, где рассматривали огромные дворцы Синаххериба и Ашшурбанипала с замечательными рельефами, украшавшими стены внутренних помещений, в том числе знаменитой львиной охотой. Во дворцах мы увидели комнаты колоссальной царской библиотеки, ставшей объектом широких баталий между французской (Виктор Плейс) и английской (Ормузд Рассам) экспедициями, о которых я уже упоминал ранее. Конец этой «войне» положил в 1874 году Джордж Смит, обнаруживший среди табличек «Миф о потопе», недостающий конец которого здесь же, на Куюнджике, нашел он сам. Этот знаменитый ориенталист касался времени пика развития древней Ассирии и наиболее образованных и культурных из ее царей, активные интересы которых охватывали прошлое всей Месопотамии и использовали как письменные, так и материальные свидетельства (храмы, фортификации, дворцы, «арсеналы», подвергавшиеся осмотрам, реставрации, описаниям, а надписи — сборам или копированию).

Наконец, на следующий день мы посетили военную столицу Ассирийской империи Нимруд (Кальху), основанную Ашшурнасирпалом II (883-859 гг. до Р.Х.) на восточном берегу Тигра, на развалинах предшествующих сооружений. Город почти правильной квадратной формы, со стороной, заметно превышавшей 2 км и по насыщенности архитектурными, скульптурными шедеврами и равно фундаментальными постройками. Охраняется он массивным входом, где расположились гигантские крылатые быки, имеющие человеческие головы и пять ног (дабы видеть четыре при любом ракурсе). Наряду с небольшим зиккуратом, здесь были открыты дворцы самого Ашшурнасирпала с церемониальным залом, где сохранились остатки росписей, бронзовая скульптура и алебастровые сосуды. Найден также дворец Ададнерари III, юго-западный дворец Ассаргадона и Салманасара III, а вблизи него — знаменитый «черный обелиск», храм Нинурти — у подножья зиккурата, вымощенный плитами с надписями, содержащими анналы Ашшурнасирпала. Большинство этих великих открытий связано с именем британского археолога Остина Генри Лэйарда.

Мы были потрясены многообразием, единством, духовной насыщенностью и строгостью, бескрайней фантазией и реализмом воплощения ассирийского искусства. Но не могли не возмущаться разрушительной деятельностью — и здесь, и на Куюнджике — Ормузда Рассама, плоды которой — оторванные каменные головы, разрозненные группы статуй, разбитые рельефы, грубо расчлененные ансамбли — не могут не свидетельствовать о, мягко говоря, болезненном честолюбии этого человека. Нанесенный вред и Нимруду, и Ниневии, а также находкам французской экспедиции в Хорсабаде, отнюдь не окупается открытием Рассамом в 1878 г. двух пар огромных бронзовых ворот в Балавате (восточнее Мосула), созданных Ашшурнасирпалом и Салманасаром III у входа во дворец и храм Ашшурбанипала. Это достижение может рассматриваться как случайная удача.

Утром следующего дня мы двинулись в Синджар на место дислокации