Читать книгу - "Бисмарк - Николай Анатольевич Власов"

пожелал встретиться с ним. Казалось, Бисмарк не забывал и не прощал ничего. Неугодных людей он отбрасывал, невзирая на их прошлые заслуги. Там, где канцлер не Мог прямо приказать чиновнику уйти в отставку, он использовал против него все возможные методы, включая кампании в прессе. При этом Бисмарк постоянно жаловался на то, что ему трудно отыскать толковых сотрудников и приходится работать с совершенно негодным человеческим материалом[565]. Виной тому были не только завышенные требования, но и нежелание многих работать со столь трудным начальником; Люциус в своих мемуарах описывает, например, насколько сложно было найти человека, который согласился бы стать министром финансов[566].

Характерной чертой «железного канцлера» была его упорная убежденность в собственной правоте. Если в 1860-е годы мы еще встречаем у очевидцев упоминания о колебаниях и сомнениях «железного канцлера», то после череды ошеломляющих успехов окончательно взяла верх абсолютная уверенность в себе. Министр внутренних дел граф Фридрих цу Эйленбург советовал чиновникам: «Если Вы придерживаетесь иного мнения, чем он, то ни в коем случае не противоречьте ему сразу же. Если Вы это сделаете, то он, будучи легко возбудимой натурой, найдет столь мощные основания для своих взглядов и будет держаться за них так прочно, что ни одна сила на земле не сдвинет его с места. Лучше вернитесь через час и скажите: я попытался уладить дело, но мне пришли в голову такие-то и такие-то соображения. Тогда Вы увидите, что князь Бисмарк достаточно открыт для того, чтобы выслушать, обдумать и, возможно, одобрить любое другое мнение»[567]. Еще одним способом изменить точку зрения главы правительства было представить ему соображения в максимально безличной и объективной форме. Бисмарк оставался глух к чужим мнениям, но с большим вниманием относился к любой информации, которая могла оказаться полезной.

«Железный канцлер» был довольно сложным начальником и в том плане, что из его уст весьма редко можно было услышать похвалу. Зато уж на замечания и претензии Бисмарк не скупился. Особенно невыносимой становилась жизнь его подчиненных тогда, когда и без того не самый лучший характер канцлера портился из-за мучивших его телесных недугов. В 1870-е годы это случалось довольно часто. В такой ситуации любая мелкая оплошность могла привести к бесконтрольному взрыву гнева. В каждой неудаче он всегда стремился найти виновного, никогда не удовлетворяясь ссылкой на объективные обстоятельства. При этом порой канцлер умудрялся поменять свое мнение по какому-либо вопросу и отругать чиновника за добросовестное выполнение своих же собственных распоряжений.

Власть Бисмарка в бюрократическом аппарате покоилась во многом на его несокрушимом авторитете. Один из его сотрудников, Кристоф фон Тидеман, вспоминал впоследствии: «Отдельные свойства разума были развиты у князя Бисмарка с редкой равномерностью и гармонией. Способность схватывать все на лету, умение комбинировать, решительность и память уравновешивали друг друга. Вместе они образовывали комплекс, делавший его способным к выдающимся достижениям. С удивительной уверенностью он ухватывал корень даже самых сложных и запутанных проблем. Он с первого взгляда умел отличить важное от несущественного. Как только кто-то заканчивал докладывать ему, он, не колеблясь ни минуты, сообщал свое решение. Никогда я не замечал в нем колебаний, он всегда знал, чего хочет»[568]. Тидеман несколько приукрашивал реальность: в серьезных вещах Бисмарк часто принимал решение только после долгих размышлений, которые, однако, старался скрыть от окружающих.

«Достижения своих коллег-министров он часто критиковал, причем не слишком объективно. При любой крупной политической акции он приписывал все успехи себе, в то время как ответственность за неудачу возлагал на задействованных министров, — писал все тот же мемуарист. — Его мировоззрение содержало, как у Фридриха Великого и Наполеона, большую дозу презрения к людям и это нередко заставляло его недооценивать как друзей, так и врагов. В друзьях он тогда видел лишь безвольные инструменты для исполнения своих планов, шахматные фигуры, которые он мог двигать подоске своей политики и жертвовать ими, если игра требовала того. Во врагах он видел негодяев и глупцов. Друзей он мог использовать только в том случае, если они полностью идентифицировали себя с ним. Он сразу же исполнялся недоверием, если они позволяли себе иметь иное мнение, чем он, или занимали позицию, не отвечавшую его ожиданиям. Я не припомню случая, чтобы он отдавал должное противнику. Для этого он был слишком страстным, слишком пылким, слишком агрессивным»[569].

Тидеман знал, о чем говорит. Представленный Бисмарку в 1875 году, он быстро стал одним из его ближайших сотрудников, а затем главой Имперской канцелярии. Он всюду сопровождал канцлера, превратившись едва ли не в члена его семьи. Это потребовало от него полной самоотдачи и почти разрушило его собственную семейную жизнь; однажды супруга прислала ему оформленное по всем правилам приглашение на ужин, чтобы он хоть один вечер провел дома. В 1881 году Тидеман окончательно понял, что, оставшись с «железным канцлером», он вынужден будет отказаться от собственной личности. Не без труда он покинул свою должность и был назначен на крупный административный пост в прусской провинции. Другие близкие сподвижники Бисмарка тоже не выдерживали давления и уходили, не желая терять свою индивидуальность. Но многие оставались, готовые пожертвовать многим ради того, чтобы служить гениальному человеку.

Иногда за эту привилегию приходилось платить весьма высокую цену. В 1872 году в 62-летнем возрасте скончался Генрих Абекен, который до этого являлся одним из важнейших помощников Бисмарка в Министерстве иностранных дел. В 1879 году в возрасте 64 лет умер статс-секретарь внешнеполитического ведомства Бернгард Эрнст фон Бюлов — отец будущего канцлера. Основная причина смерти была одна и та же: непосильная рабочая нагрузка. Бисмарк относился к этому спокойно, сказав однажды: «В большом государстве должны быть люди, которые работают слишком много»[570].

Эта нагрузка объясняется во многом тем, что Бисмарк с недоверием относился к окружающим и старался держать возле себя лишь ограниченный круг людей. Тидемана в качестве главы его канцелярии сменил Франц Иоганн Роггенбург[571], остававшийся на этой должности до самой отставки «железного канцлера». На посту статс-секретаря ведомства иностранных дел после смерти Бюлова началась чехарда.

Бисмарк жаловался, что ему некем заменить своего верного помощника. Только в 1881 году на эту должность был назначен Пауль фон Гацфельд, входивший в «ближний круг» Бисмарка еще во время Фран ко-германской войны; канцлер называл его «лучшим конем в моем стойле»[572]. Работа оказалась настолько тяжелой, что Гацфельд был счастлив уступить в 1885 году свой пост старшему сыну «железного канцлера» и отправиться послом в Лондон.

Особое место среди сотрудников Бисмарка занимал Лотар Бухер. Пламенный революционер