Читать книгу - "Мой друг убил Кеннеди? История Ли Харви Освальда - Эрнст Петрович Титовец"

эскадрилий, их позывные и численность, количество и типы самолетов в эскадрильях, имена командиров, идентификационные коды входа и выхода. Бывший морской пехотинец знал радиус действия радиостанций и радаров соседских подразделений4.

То, что Освальд мог знать о самолетах U‑2, могло вполне пригодиться советским спецслужбам, но говорить в посольстве о своем намерении сотрудничать с ними в этом плане было весьма рискованно. Однако угрозы Освальда, по-видимому, никто в посольстве не принял всерьез. В противном случае он был бы арестован на месте как лицо, представляющее угрозу национальной безопасности США.

Советская разведка имела достаточно времени, чтобы собрать предварительную информацию об Освальде. Этот американец ее заинтересовал. В своем заявлении бывший морской пехотинец сообщил, что его военная служба проходила в Японии. Он также говорил Римме (что было равносильно КГБ), что располагает секретной информацией о самолетах. Маловероятно, что советские спецслужбы проигнорировали эту информацию ввиду ее потенциальной военной важности.

В документах Освальда об увольнении из корпуса морской пехоты США была указана его военная специальность «оператор авиационной электроники», что вызвало очевидный интерес советской разведки. Освальд служил в первой эскадрилье Управления воздушным движением морской пехоты на авиабазе Ацуги в Японии и имел доступ к информации о самолетах-разведчиках U‑2. Советская военная разведка располагала полученной по своим каналам информацией об этой секретной авиабазе в Японии, на которой укрывались самолеты-шпионы U‑2.

Освальд являлся оператором радара, и одной из его служебных обязанностей было направлять самолеты на их цели с помощью радара, связываясь с пилотами по радио. Освальд действительно наблюдал, как самолеты U‑2 взлетали с аэродрома и садились на него после выполнения своих секретных заданий. Он дежурил с группой наблюдения морской пехоты в диспетчерском пункте и мог отслеживать перемещение самолетов U‑2 на экране радара.

Ряд полетных характеристик U‑2, оцененные по данным мониторинга, не были секретом ни для Освальда, ни для тех, кто работал рядом. Они знали о большом угле набора высоты самолета, его крейсерской и максимальной скорости, полетном времени, а также что он мог летать на высоте 30 километров. Освальд располагал также и другими сведениями о совершенно секретном самолете U‑2.

Советская разведка имела в Японии свои источники получения информации об U‑2, и многое, что Освальд знал об этом самолете, было уже хорошо известно спецслужбам. Вместе с тем в этом деле всегда возникают вопросы, и Освальд мог бы помочь внести ясность и разрешить сомнения. Советской разведке было важно получить данные о потолке полета самолетов и другую информацию5.

Визит Освальда в американское посольство был лишь одной из его первых попыток убедить советские власти в своей лояльности и искренности. После неудачного посещения посольства Освальд пишет два письма своему брату Роберту. В этих посланиях он назвал причины, по которым решил остаться в СССР. В первом коротком письме, датированном 2 ноября, он подтверждал свое решение остаться в СССР. Это было в ответ на телеграмму Роберта, где тот предостерегал брата от совершения ошибки.

Освальд писал: «Мне сказали, что мне не придется покидать Советский Союз, если я этого не захочу. Тогда это мое решение: я не покину эту страну, Советский Союз, ни при каких условиях. Я никогда не вернусь в Соединенные Штаты, страну, которую я ненавижу»6.

Мать Освальда – Маргарет – и Роберт позвонили из Штатов. Они взывали к Освальду, чтобы тот пришел в себя и вернулся домой.

В своем втором письме своим родным, датированном 26 ноября, длинном и эмоциональном, Освальд писал: «Я борюсь за коммунизм. Это слово напоминает вам о рабах или несправедливости. Это из-за американской пропаганды. Поищите это слово в словаре или, что еще лучше, прочтите книгу, которую я впервые прочитал, когда мне было 15 лет, „Капитал“, в которой содержатся экономические теории и, самое главное, „Коммунистический манифест“. В случае войны я убью любого американца, который наденет форму в защиту американского правительства,– любого американца… У меня нет никаких привязанностей в США… Я хочу и буду жить нормальной счастливой и мирной жизнью здесь, в Советском Союзе, до конца своей жизни»1.

Датировка писем Освальда позволяет предположить, что он, возможно, написал их, полагая, что советские власти узнают об их содержании. В письмах содержится информация о нем самом и его настроении, которую он, возможно, предоставил с целью повлиять на решение властей в его пользу. Письма Освальда перлюстрировались, содержание их было известно КГБ. Таким образом в Комитете госбезопасности имели полное представление об эмоциональном состоянии американского перебежчика и его намерении остаться в СССР.

После своего визита в посольство США Освальд на некоторое время привлек внимание западных средств массовой информации. «Я удивлен таким интересом. Ночью мне звонят из „Тайм“, звонят из Штатов. Я отказываюсь от всех звонков, не выяснив, от кого это»,– пишет он в своем дневнике8.

Ли Харви мог бы воспользоваться вниманием прессы, чтобы объяснить, почему он стремится остаться в СССР. Это должно было благосклонно быть оценено советскими властями и поспособствовало бы положительному решению его вопроса. Вместе с тем он опасался, что, сотрудничая с западными журналистами, он может попасть в ситуацию, которая поставит под угрозу его шансы быть принятым в СССР. Освальд постоянно был настороже, отказываясь давать интервью без разбора и даже разговаривать с представителями СМИ по телефону. Он сделал исключение для Льва Сетяева, репортера радиостанции «Радио Москва»9.

Прошли две недели ожидания, а ответа от советских властей все не было. В своем дневнике Освальд отметил, что это были «дни полного одиночества. Я отказываюсь от всех общений, телефонных звонков. Я остаюсь в своей комнате, я страдаю дизентерией…»10 Возможно, у Освальда, скорее всего, был случай острой диареи, вызванной психологическим стрессом, а не дизентерия.

Первоначальный интерес средств массовой информации к его судьбе прошел. Освальд познал, насколько мимолетным может быть внимание прессы. Он решил снова напомнить о себе, дав пару интервью с той целью, чтобы просто нарушить тоскливую монотонность своего существования.

Его выбор пал на Алину Мосби11 – репортера американского информационного агентства Юнайтед Пресс (United Press), с которой познакомился еще 13 ноября и которая обращалась к нему по поводу интервью. Освальд тщательно обдумал, что он ей скажет, и решил, что ему следует быть предельно сдержанным.

Но он так долго пробыл в уединении своего гостиничного номера, забытый и одинокий, что во время интервью не мог удержаться и излил ей свои обиды. Освальд упустил из виду, что она прежде всего репортер и что он может позже пожалеть о своем откровении.

Молодой человек направил острие своей критики на американский