Читать книгу - "Щегол 1-11 - Василий Горъ"

меня не бьются цифры: если некоторая часть аструма осталась в Расщелине, а основной объем поделен между пятью ущельями, то как наши смогли открыть «окно» в Клинику?

В динамиках акустической системы помещения раздался тихий смешок, и бестелесная вредина объяснила этот «парадокс»:

— Во-первых, я разделила аструм не поровну — в пропасть под Каньоном ссыпала порядка восьмидесяти двух процентов изначального объема жилы, в Расщелине оставила что-то около трех целых шести десятых, а четырнадцать с мелочью разделила между остальными ущельями…

Тут Полина тихонько спросила, почему не изменился размер «нулевки» вокруг штурмового бота, и заставила Дайну насмешливо фыркнуть:

— Он изменился, но вы этого не чувствуете просто потому, что эти три и шесть десятых процента подняты вплотную к «Носорогу» и к тем помещениям этой заимки, в которые ваша команда еще попадает…

— … а в расщелину мы не выходим, так как она завалена… — напомнил я, увидел в глазах Птички понимание, и попросил Дайну продолжать. И, конечно же, был услышан:

— Итак, я остановилась на том, что переместила в пропасть под Каньоном порядка восьмидесяти двух процентов общего объема аструма. А сегодня за час до оговоренного времени вывешивания гиперпространственной струны начала перемещать весь остальной. Первые флюктуации, предшествующие прорывам иной мерности, появились только на девяносто одной целой и трех десятых процента. Да, я добавила еще две десятые. И не прогадала — мало того, что «окно» открылось без проблем, так еще и закрыть его получилось намного быстрее, чем ожидалось.

— Кроме того, ты смогла оценить мощность жилы аструма на океанском дне… — подала голос Оля и не ошиблась:

— Ага… — подтвердил БИУС и заострил наше внимание на информации, добытой на последнем этапе допроса: — Кстати, если за «окном», открывшимся возле той жилы, действительно не обнаружилось даже ксенофиофор, амфипод и голотурий, а артефакт, определивший плотность магофона, выдал более-менее точную цифру, то можно сделать сразу несколько неприятных выводов. Вывод первый: магофон — это излучение какого-то слоя литосферы Надежды, местами экранирующееся другими. Что косвенно подтверждается наличием запрета на бурение геологоразведочных скважин глубиной более тысячи ста метров. Вывод второй: даже при очень грубом переводе двухсот одиннадцати «условных единиц» в наши магические ранги можно получить теоретический потолок развития Дара — Кошмар-«восьмидесятка». И мне как-то не хочется представлять ни мощь боевых умений подобных монстров, ни результаты их схваток. Впрочем, если вы, будучи всего-навсего на седьмом, уже чувствуете серьезнейший дискомфорт в «нулевке», то шансы встретить таких монстров у границ Империи исчезающе малы. Вывод третий: соваться в океаны, моря и глубоководные озера рискованно даже сейчас, ибо за двести с лишним лет своего существования биосфера Надежды наверняка породила сотни существ, способные впечатлить кого угодно.

Вывод четвертый и пока последний: если у живых организмов со Старой Земли не обнаружится хоть какой-либо предел жизнеспособных мутаций, то в какой-то момент жить на Надежде станет очень и очень грустно. Поэтому задолго до этого наш анклав человечества окажется перед выбором между бесславной гибелью, переселением на другую планету или окончательным превращением в homomagicus. Что, кроме всего прочего, намертво привяжет вас к этому миру…

Мне тоже не хотелось представлять встречу с Кошмарами такого ранга. Поэтому я представил другие — заметно менее страшные — последствия всего вышеперечисленного и решил поделиться со Стаей своими мыслями:

— То, что альтернативное «окно» открывается на глубине девять тысяч семьсот метров, безусловно, радует. Ведь даже если американцы пропихнут через него батискаф-поплавок, заэкранированный аструмом, и, вытравливая трос мощной лебедкой, поднимут к поверхности океана, то создать плавбазу под будущее вторжение не получится. Хотя бы потому, что океан — это не суша, значит, естественной экранировки неким слоем литосферы там не будет. Далее, если американский артефакт-определитель на самом деле калибровался на уничтоженной планете под магофоном в семьдесят три условные единицы, а на океанском дне просто сдох и показал цифру от балды, то в окрестностях той жилы могут существовать Кошмары двадцать первого ранга. Это тоже радует. Но значительно меньше. Ибо их существование не обнуляет шансы амеров поднимать своих магов повыше и раскачивать их в более комфортных условиях. Или, как вариант, заряжать накопители. И последнее: если потолок развития Дара в нашем мире настолько высокий, значит, давление Одаренного зверья на границы Империи будет постоянно расти…

— … а ни Гридни, ни Бояре, ни Богатыри это нашествие не остановят… — продолжила Оля, сообразив, к чему я клоню.

— Ага… — подтвердил я и мрачно вздохнул: — Поэтому нам надо начинать шевелиться.

— Причем комплексно… — уточнила Дайна, сделала небольшую паузу и добавила: — Но об этом мы поговорим после обеда…

Глава 23

7 октября 2514 по ЕГК.

…Ночь с субботы на воскресенье провели в Бухте, чтобы Оля со Светой, взявшие седьмой ранг, хоть немного адаптировались к «нулевке». Не знаю, по какой причине, но эта самая адаптация далась им намного сложнее, чем мне — первая смогла заснуть только в районе четверти второго, а третью плющило аж до начала четвертого. Я, естественно, бодрствовал вместе с ними, поэтому отключился самым последним и… «сразу же» открыл глаза, ибо почувствовал прикосновение к плечу и услышал голос Куклы. И пусть вник в то, что она говорит, только со второго раза, зато, сообразив, что одного из французских генералов вот-вот повезут хоронить, приложил бодрячком и себя, и девчат, первым вскочил с кровати и помчался одеваться.

Собирались, что называется, бегом. Все, включая Полину, разбуженную «Дайной». И в Клинику перешли без задержек. Но все равно опоздали — в тот момент, когда мы ворвались в мастерскую БИУС-а, катафалк успел подняться в воздух, промчаться по разгонному коридору, набрать высоту и влиться в сплошной поток, несшийся по скоростной магистрали.

Просовывать видеоэндоскоп в крошечный прокол не понадобилось — моя верная помощница хакнула информационно-развлекательный центр одного из попутных флаеров, вывела картинку на МТ-шку и показала сначала армейский кортеж, мчащийся к далекому горизонту, а затем и родной город «усопшего». Оля со Светой завороженно уставились на лес небоскребов, прячущийся в огнях трехмерных рекламных голограмм, а Поля спросила, почему картинка такая нечеткая.

— Это Villedes Brouillards или Город Туманов — четвертый по величине мегаполис планеты Лион. В низине, в которой он находится, постоянно висит такая дымка.

— Поняла. А почему ты дала картинку не с катафалка, а с другого флаера?

— Катафалк — армейский… — ответила Дайна. — В этой конкретной модели имеется искин. Один на один я бы его, может, и взломала, но в данный момент он висит на прямой связи со всеми остальными флаерами кортежа, и я