Читать книгу - "Излом необъявленной войны. Первая чеченская - Геннадий Тимофеевич Алехин"

Впрочем, не только на войне.

Глава 5. Монументы нашей памяти

Памятников в Чечне много. «Молодых» воинских памятников. Они стали появляться на этой земле с начала 95-го года, когда федеральные войска приступили к выполнению операции по разоружению и ликвидации незаконных вооруженных формирований. За каждым из этих скромных монументов – подвиг. Подвиг полка, подвиг роты, в жаркой, смертельной схватке, выбившей боевиков с неприступных, казалось бы, позиций. Подвиг отдельных солдат и офицеров, безусых парней и умудрённых боевым опытом ветеранов. В ответственный момент, ни на миг не задумываясь о героике, они понимали: там идёт бой, там друзья и сослуживцы, быть там в эти минуты – это их долг, честь и судьба, разделённая на всех поровну.

И они шли вперёд и в пылу схваток с боевиками жертвовали собой ради спасения своих однополчан, ради того, чтобы мир установился на этой земле. Оставшиеся в живых боевые товарищи не по указке сверху, а по велению сердца устанавливали погибшим самодельные памятники, суровые в своей простоте и возвеличенные воинской доблестью. Они так и разбросаны по чеченским холмам – там, где шли бои.

Мне часто вспоминается одна картина этой войны. Светло-голубое чистое небо над полем ржи, режущей глаза своей налитой желтизной. И среди тугих колосьев навечно застывший ржаво-чёрный остов подбитой БМД с сорванной набок башней. Тёмный ствол орудия смотрит в небо, отдавая последний салют погибшим героям. Это тоже памятник, и, проезжая мимо него, наши солдаты отдают ему честь минутой сурового, скорбного молчания.

А через несколько километров, у самой обочины дороги – железный шест с пятиконечной звездой и жестяной табличкой, надпись на которой уже съела ржавчина и дожди. Рядом неглубокая воронка, обрамленная кусками изуродованного железа. Вокруг чёрная земля, ни травинки. Это тоже памятник, Скромный воинский памятник механику-водителю боевой машины пехоты, подорвавшемуся на мине.

Сотни героев – десятки памятников. Они стоят не над телами погибших (героев приняла родная земля), но у подножия этих рукотворных монументов славы я всегда видел живые цветы. В основном полевые, выросшие на этой земле, которую солдаты и офицеры обильно полили своей кровью. Не здесь спят герои, но именно тут навечно остались их подвиги. И сто граммов с последней сигаретой мы оставим здесь, у монументов нашей памяти.

Игорь Свинцов,

корреспондент газеты «Защитник России»,

сентябрь 1995 г.

Глава 6. Убит снайпером…

Ночью ему снился сон. Хотя на войне они редко кому снятся: душевное спокойствие не спешит овладеть уставшим организмом даже в часы физической разгрузки. Метроном артиллерийских разрывов, автоматная трескотня держат солдата под постоянным гипнозом решимости действовать.

А рядовому Сергею Полищуку снился сон. Плохой. Его содержание он не пересказал никому: ни своему ротному капитану Чабанову, ни сослуживцам – и уже никогда никому не перескажет. В залитом кровью военном билете солдата каллиграфическим почерком строки: «Убит снайпером при выполнении…»

Говорят, человек чувствует приближение своей смерти. Опытные солдаты знают это, потому что обстоятельства гибели своих товарищей до мелочей остаются в памяти. Да есть ли вообще мелочи на войне?

…Утром боевики активизировались. Шквал огня из всех видов оружия обрушился на старое двухэтажное здание железнодорожного вокзала Грозного. Именно его заняло и успешно удерживало подразделение капитана Чабанова. Отрезанная от основных сил полка, небольшая группа солдат вступила в неравный бой. Подкрепление ждали к вечеру: все подступы к вокзалу простреливались дудаевцами. Но капитан верил в своих подчинённых. А ещё он верил в удачу.

Рядовой Полищук прикрывал тыл подразделения. Стараясь не пропустить малейшего движения в своей зоне огня, он всё же видел и слышал, как его товарищи ведут бой. Где-то совсем рядом отчаянно огрызался на огонь боевиков его лучший друг.

Там, у оконных проёмов, было жарче. Полищук это прекрасно понимал, и потому чувство вины за то, что не там, с ребятами, бередило душу. Но приказ есть приказ, и определённое командиром место «в тылу» он покинуть самовольно не мог.

И лишь когда раненого друга сослуживцы оттащили в глубину здания, Сергей занял его место. Занял по приказу своего сердца. А через два часа боя пуля снайпера оборвала и жизнь рядового Сергея Полищука. Так погиб ещё один солдат необъявленной войны, до конца исполнив свой воинский долг. Смерть победила его плоть, но перед яркой душой воина, мужчины она всего лишь холодная тень этой войны.

… В Новотроицке на деревьях набухают почки. Приближается весна и тепло. А поседевшая мать часами разговаривает с сыном, низко склонившись над ещё свежей могилой: «Серёженька…»

Тем временем в районе Алхан-Калы его товарищи продолжают вести бой. Бой со смертью. И душа Сергея заняла незримое место в их рядах. Чтобы в нужный момент отбить клюку костлявой старухи ещё от одного пламенного молодого сердца.

– Может, не стоит писать об этом, – сказал капитан Чабанов, держа в руках окровавленный военный билет своего подчинённого. Неуверенно так сказал, будто с газетной строкой мы хотим забрать из его подразделения и Полищука. Ещё живого…

Нет, мы не сможем этого сделать, но, уезжая из Грозного, обязательно заберём кусочек его души и вашу солдатскую память.

За образцовое выполнение своего служебного долга и проявленные героизм и отвагу при обороне железнодорожного вокзала г. Грозного рядовой С. Полищук представлен к награждению орденом Мужества (посмертно).

Глава 7. И горячим был снег

Все знали, что итог боевой операции, независимо, каким он окажется, будет делиться поровну: и на живых, и на мёртвых.

О том, что предстоит совершить дерзкий рейд в тыл боевиков, узнали за четыре дня. Чтобы не накалять страсти, старались меньше об этом говорить. Разведчики – народ сдержанный, но не говорить о задании – значит не говорить ни о чём. Так и молчали все четыре дня. Готовились: приводили в порядок оружие, обмундирование. Чинили сапоги, у кого совсем поизносились, старшина доставил новые. Ведь если в тыл – значит, «пехом». Эту аксиому разведчики усвоили давно, с самого начала службы. И сколько идти, километр или десять – без разницы. «Компьютер», установленный в голове, всё вычислит и рассчитает сам. На какой-то промежуток времени разведчик становится беспрекословным исполнителем воли этого «компьютера», название которому – долг, стремление выполнить боевую задачу любой ценой. И это хорошо понимал капитан Игорь Баталов. Ведь он сам учил этих парней метко стрелять, метать ножи, оставаться незамеченными. Впрочем, умение воевать подчинённые Баталова показали в январских уличных боях.

Четыре дня подготовки и различных тактических и психологических расчётов. На группу