Читать книгу - "Политические клубы и Перестройка в России. Оппозиция без диссидентства - Кароль Сигман"

теме антикоммунизма. Термин «самоуправление» используется там исключительно в политическом смысле (как синоним автономии инстанций местной власти), а не в экономическом. За неясностью, окутывающей термин «разгосударствление», противники «социал-демократического» большинства могут легко рассмотреть горизонт «приватизации» (хотя само слово пока не произносится).

И наконец, когда в июне 1990 года «Демплатформа» принимает твердое решение выйти из партии, обозначение «социал-демократы», хотя оно и ни к чему не обязывает, все-таки отвергается – как слишком компромиссное. Это переопределение идентичности группы происходит исключительно быстро:

После первого съезда «Демплатформы» [январь 1990 года] уже началось движение части наших людей от социал-демократии. […] Но еще на втором съезде «Демплатформы» [июнь 1990 года] было даже характерное голосование. Обсуждали вопрос, поддерживаем ли мы идею социал-демократии. В начале съезда проголосовали «за», а в конце съезда «против»[451].

Этот переход к позициям, которые можно охарактеризовать как либеральные, во многом объясняется ситуацией, в которой находилась «Демплатформа»: она должна была одновременно совершить отчетливый разрыв с партией на ее собственной арене и активно заявить о себе в демократическом движении вне КПСС. На внутрипартийной арене приоритет (по крайней мере, как его воспринимают руководители «Демплатформы») состоит в том, чтобы дистанцироваться от «коммунизма» всеми возможными способами. И с победой «Демократической России» на выборах в качестве вероятного решения предлагается либеральный дискурс, поскольку именно он представляется политически выгодным[452]. Итак, «Демплатформа» заимствует свою экономическую программу у блока «ДемРоссия», пусть и рискуя показаться лишенным собственной позиции подражателем. Однако это не создает особых проблем: партклубы и «Демплатформа», как и неформальные клубы первого периода, не озадачиваются созданием собственной экономической программы, словно это второстепенный аспект борьбы и конструирования политической идентичности.

Непрекращающиеся трансформации политического поля, радикализация доминирующих групп могут объясняться и радикальностью способов разрешения конфликтов внутри «Платформы» (исключения, расколы). «Коммунистическую секцию» исключают из МПК в декабре 1989 года, накануне первой конференции «Демплатформы»; во время второй конференции, в июне 1990 года, уже сами «социал-демократы» покидают «Демплатформу». Каждый новый разрыв усиливает запущенную динамику и затрудняет возвращение назад. Некоторые устраненные соперники присоединяются к «Марксистской платформе».

Тем не менее этот процесс, судя по всему, ставит в затруднительное положение часть членов «Демплатформы»: лидеры, изначально определявшие себя как социал-демократы, иногда весьма двусмысленно используют термин «левый», придавая ему одновременно и западный смысл, и отечественный (как синоним «неконсервативного», то есть либерального течения). Они планируют создать «левый демократический блок» вместе с другими внепартийными социалистическими организациями, а также – и в этом вся неопределенность – вместе с клубами избирателей и другими «массовыми движениями», бо́льшая часть которых вступила в избирательный блок «Демократическая Россия» и не относится к левому спектру идеологического поля.

Динамика различения очень сильно влияет на идентичности акторов: хотят они этого или нет, им приходится себя переопределять. Пока «Демплатформа» не покинула партию, разные ее группы считают (с основаниями или без), что еще слишком рано или слишком опасно использовать некоторые обозначения («либеральный») и некоторые термины («приватизация»). Идентичности фокусируются вокруг нескольких наименований с размытым и подвижным содержанием. Однако стратегия неопределенности позволяет «Демократической платформе» или некоторым ее представителям также позиционировать себя в рамках демократического движения вне арены партии – там, где могут практиковаться другие типологии и наименования.

Символическое оттеснение «реформаторов-центристов»

Политическая борьба внутри партии воспринимается через призму трех организующих ее полюсов: «консерваторы»; «центристы», или «умеренные реформаторы» (Горбачев); «радикальные», или «демократические реформаторы» (к которым примыкает «Демплатформа»)[453].

«Умеренные» и «радикалы», таким образом, оказываются конкурентами за лидерство в борьбе против «консерваторов». «Демплатформа» пытается свести к нулю «центристов» на риторическом уровне, целиком ассоциируя их с Центральным Комитетом, который изображается неким монолитом, тогда как внутри него идет противостояние между «центристами» и «консерваторами».

Неформалы уже указывали на сговор между «консерваторами» и Горбачевым, когда последний пообещал секретарям парткомов, что они автоматически станут председателями своего местного совета, если будут избраны депутатами СССР в 1989 году[454]. В 1990 году представители «Демплатоформы» говорят о том, что «центристы» будто бы потеряли какую-либо независимость от «консерваторов». Это утверждение оказывается правдоподобным по двум причинам:

• В соревновании между тремя платформами только «Платформа ЦК» кажется способной представлять «консерваторов», так как две другие («Демократическая» и «Марксистская») происходят из реформаторского лагеря. Вследствие такой треугольной конфигурации становится невозможно отличить «центристов» от «консерваторов».

• Публикация в апреле 1990 года письма ЦК с протестом против фракционизма, написанного консерваторами и направленного против «Демплатформы», не была официально осуждена Горбачевым.

Несмотря на это видение политической игры, когда важность «центристов» пытаются минимизировать, после XXVIII Съезда преобладает представление о противостоянии между Горбачевым и «консерваторами». Кстати, вполне возможно, что представления, распространяемые «Демплатформой», как раз и заставили Горбачева по-новому позиционировать себя внутри партии и отодвинуть на задний план различия между тремя платформами.

Угроза выхода (exit) как протест (voice)

Едва войдя в игру, «Демплатформа» сразу использует угрозу раскола, чтобы добиться перераспределения власти внутри партии. Стратегия протеста[455] нацелена на то, чтобы получить право создавать фракции, которые имели бы своих представителей в руководстве КПСС. Этот маневр производит тем более ошеломляющий эффект, что он неожидан: исключение – единственный способ выхода, предусмотренный уставом КПСС, а коллективный выход никогда – со времен революции – не рассматривался как возможный вариант во внутрипартийной борьбе. Но несмотря на препятствия юридического толка и проблемы несоответствия традиции политической борьбы внутри партии, в начале 1990 года решение о коллективном выходе вовсе не выходит за границы возможного: ведь известно, что к этому времени партию покинули десятки и даже сотни тысяч членов[456]. Хотя это менее 1% от общей численности, в абсолютном выражении цифра казалась существенной.

Здесь мы имеем дело со стратегией угрозы, а не выхода: на самом деле выход преподносится прежде всего как угроза, которую «Демплатформа» тщательно выдает за реальную, давая при этом понять, что выход – не самый предпочтительный для нее вариант. В такой ситуации сторона, выдвигающая угрозу, не намеревается привести ее в исполнение, однако готова это сделать в случае, если ее требования совсем не будут удовлетворены. Как подчеркивает Т. Шеллинг, проблема состоит в том, чтобы заставить поверить в серьезность своих намерений и принудить другую сторону к действиям в нужном направлении[457]. Эту серьезность обеспечивают «радикальные» депутаты СССР, пользующиеся большой популярностью и высоким положением на политическом поле. На учредительной конференции «Демплатформы» они упоминают о возможности выхода. Ю. Афанасьев объясняет:

От [отношения ЦК КПСС к Демократической платформе] будет зависеть, какую тактику мы выберем в преддверии XXVIII Съезда. Образование фракции внутри КПСС? Или же