Читать книгу - "Второй президент Чехословакии Эдвард Бенеш: политик и человек. 1884–1948 - Валентина Владимировна Марьина"

ультиматума от 30 сентября[546]. 2 октября чехословацкое правительство дало согласие на создание экспертной комиссии по делимитации чехословацко-польской границы. Польская армия начала занимать ультимативно потребованные территории Чехословакии.

Союзницы Чехословакии по Малой Антанте, Румыния и Югославия, в преддверии кризиса и в его ходе вели себя несколько иначе по отношению к ЧСР. 21–22 августа в Бледе (Югославия) состоялось очередное заседание Постоянного совета Малой Антанты с участием премьер-министра Югославии М. Стоядиновича, министров иностранных дел Румынии и Чехословакии, соответственно Н. П. Комнена и К. Крофты. Заседание, по словам Крофты, «снова продемонстрировало решительную волю стран Малой Антанты сохранить единство действий во всех международных вопросах»[547]. 8 сентября поверенный в делах представительства Чехословакии в Бухаресте М. Крупка сообщал в Прагу, что в решении судетской проблемы «вся бухарестская печать выступает весьма решительно на стороне ЧСР. Высказывания серьезных крупных газет, таких как «Universul», «Timpul» и «Le Moment», весьма остро направлены против Германии… Исключение составляет лишь правая «Curentul». Особенно обсуждаются в румынской печати, по словам Крупки, два вопроса: как поведет себя Румыния в случае возникновения военного конфликта и пропустит ли через свою территорию советские войска, спешащие на помощь Чехословакии. Официальные же круги, по мнению Крупки, напротив, «сохраняют предельную осторожность и избегают всего того, что могло бы быть истолковано как румынская официальная точка зрения», в том числе и по вопросу о пропуске советских войск. «Поэтому сообщение из Таллина и Риги, которое распространилось по Бухаресту, о предполагаемом соглашении между Советами и Румынией о пропуске советских войск, – писал Крупка, – очень энергично было опровергнуто румынским министерством иностранных дел. Это произошло по требованию германского поверенного в делах, и министр иностранных дел Комнен его якобы заверил, что «подобное разрешение не могло быть дано, поскольку тогда Советы Румынию уже не оставили бы»[548].

Румыния, не давая согласия на пропуск советских войск через свою территорию для оказания помощи Чехословакии, в то же время не делала нелояльных к ней заявлений, хотя в румынских верхах, несомненно, были как «ястребы», германофилы, так и миротворцы, ориентировавшиеся на Запад. Это, видимо, подтверждается и время от времени появлявшимися слухами о готовности Румынии предоставить коридор для пропуска советских войск. Кстати, такие утверждения появились уже и в наше время. На страницах чешского журнала «История и современность» («Dějiny a současnost» 1998, № 5) была напечатана статья германского историка И. Пфаффа, повествующая, в частности, о наличии такого документа. Речь шла о письме министра иностранных дел Румынии Н. Петреску-Комнена от 24 сентября 1938 г. М. М. Литвинову, в котором говорилось о согласии Румынии на пропуск Красной Армии через румынскую территорию и предлагался подробный план этой операции. Впервые оно было опубликовано еще в 1978 г. Живущий в Америке чешский историк М. Гаунер, обвинив автора в манипулировании документами, пришел к выводу о том, что письмо является фальсификацией, поскольку оригинал его не обнаружен, а лингвистическая экспертиза свидетельствует о подделке[549].

В связи с угрозами со стороны Венгрии в случае непринятия ее требований начать военные действия против Чехословакии Румыния заявила 21–22 сентября о своей верности обязательствам, вытекающим для нее из членства в Малой Антанте, и необходимости согласовывать свои действия с Югославией. При этом просматривалось явное намерение уклониться от прямого ответа и потянуть время в ожидания развития ситуации. Стоядинович же, согласно сообщению чехословацкого посла в Югославии Я. Липы от 24 сентября в МИД ЧСР, постоянно тянул с ответом на вопрос относительно реакции на венгерские угрозы и утверждал, что «не хочет брать на себя никаких обязательств, которые он не мог бы выполнить». Он собирался встретиться с Комненом, чтобы согласовать совместную позицию. Югославский дипломат И. Андрич, по словам Липы, заявил, что Комнен в Женеве, где он тогда находился, «решительно отверг все сообщения о гарантиях румынской помощи нам (Чехословакии – В. М.) и особенно о разрешении пропуска русских (войск. – В. М.)». Вместе с тем сообщение об объявленной в Чехословакии мобилизации, как сообщал Липа, «вызвало волнения во многих местах, в стране проводятся манифестации в нашу поддержку. Заявляют о себе тысячи добровольцев, которые хотят тайно переправиться в Румынию, а потом к нам. Они требуют, чтобы румыны разрешили их пропуск»[550]. 26 сентября Крофта отправил в чехословацкие посольства в Румынии, Югославии и Венгрии инструкцию с просьбой подтвердить информацию, касавшуюся румынского и югославского демарша перед венгерским правительством по вопросу о выполнении обязательств в отношении Чехословакии как члена Малой Антанты. В тот же день Липа телеграфировал в Прагу: «Югославия неформально обратила внимание Берлина, Будапешта и Рима на то, что у нее есть определенные обязательства в отношении ЧСР, имея в виду Венгрию. Комнен и Стоядинович договорились, что в случае чего (popřípadě) предпримут формальный демарш перед Будапештом. Здесь (в Югославии. – В. М.) ожидают ответа румынского правительства». М. Кобр на запрос Крофты тоже 24 сентября ответил из Будапешта: «Сообщения о демарше послов Малой Антанты перед венгерским правительством не имеют под собой оснований». 26 сентября Крупка сообщил из Бухареста о беседе с Комненом, содержание которой, по сути, свидетельствовало о желании Румынии остаться в стороне от конфликта Чехословакии с Германией[551].1 октября М. Крупка после встречи с Комненом телеграфировал в Прагу, что румынское правительство обеспокоено опасным для дела мира польско-чехословацким конфликтом, что оно не может давать советы чехословацкому правительству, но просит его в интересах всей Европы и стран Центральной и Юго-Восточной Европы предотвратить конфликт. Комнен сожалеет, сообщал Крупка, что румынское правительство в истекшие недели не могло нам дать ничего кроме своей искренней дружбы[552]. Мюнхенское соглашение положило конец Малой Антанте. После него правящие круги Румынии все более склонялись к тому, чтобы улучшить отношения с «третьим рейхом», о чем свидетельствовало неофициальное посещение Германии румынским королем Каролем II в конце ноября 1938 г., где он тайно встречался с Гитлером и Герингом.

Оставленная европейскими «друзьями» Чехо-Словакия – так она стала именоваться после Мюнхена – оказалась один на один со своим главным тогдашним врагом, нацистской Германией. Участь малого государства, расположенного в центре Европы, фактически была предрешена. Английские и французские гарантии новых чехословацких границ остались лишь на бумаге[553].

Глава 14

Эмиграция. Начало заграничного Сопротивления

Приняв решение об эмиграции, 54-летний Бенеш выбрал в качестве страны своего пребывания Англию. Почему не Францию, страну, которой он в юности восхищался и перед которой в зрелые годы преклонялся, страну, которую он считал главным союзником Чехословакии на Европейском континенте? Вероятно, это объясняется рядом причин. Он не мог простить Франции и ее верхам мюнхенского предательства. Кроме того, во Франции тогда не было близких ему людей, могущих