Читать книгу - "Молдавские сказки - Автор Неизвестен -- Народные сказки"

боролись, искры из скал высекали, а одолеть друг друга не смогли. В конце концов решили они отдохнуть. Спрашивает Арап Могучий Филимона Фэт-Фрумоса:

— Есть у тебя брат?

— Нет.

— Ну, так давай побратаемся.

Поцеловав клинки, обменялись они ими и поклялись быть братьями на всю жизнь.

— Ты про Хромого Владыку слыхал? — спросил Филимон Арапа.

— Слыхал. Он женится на Красе Веков. Неплохо было бы и нам пойти попировать на свадьбе.

По дороге к царству Хромого Владыки попалась им навстречу старуха.

— Здравствуй, бабушка. Принеси-ка нам платок и два калача, орехи и фисташки. Мы тебе хорошо заплатим.

— Оставьте меня в покое, странники, некогда мне с вами возиться.

После долгих просьб согласилась все-таки старуха и принесла им, что просили. Растянул тогда Филимон Фэт-Фрумос платок, положил в него калачи и накрыл платочком Красы Веков, который та ему подарила у реки. На платочке он разложил изюм, инжир и орехи. Потом расколол один орех, ядро поделил с Арапом Могучим, а в скорлупу спрятал кольцо Красы Веков. И, отдав все старухе, велел отнести невесте, авось узнает она кольцо свое и платок.

Так оно и случилось. Расколола Краса Веков орех зубами, а из него кольцо выпало. Тогда велела она позвать старуху.

— Скажи, старушка, кто тебя послал ко мне с гостинцами?

— Какие-то люди…

— Говори правду, не бойся. Я знаю, тебя послал Филимон Фэт-Фрумос. Передай ему, чтоб поберегся, однорукий и одноногий Хромой Владыка большой подлец. Пусть остерегается его. А коли он словам моим не поверит, то скажи ему, чтоб он хотя бы не спал, а взлетел за облака, я тем временем прикреплю солнце ко лбу, луну к груди, утреннюю зарю — к плечу, платье звездами обошью и ослеплю Хромого Владыку. Коли и это не поможет, пусть Арап Могучий окутает черным туманом вселенную.

Не послушался Арап Могучий старухи, велел Филимону ждать его, а сам направился к Хромому Владыке. Пришпорил он коня доброго, полетел стрелою над облаками, над войсками, и в страшной сече половину воинов Хромого Владыки порубил. А устав от битвы, вернулся и сказал Филимону:

— Порубил я половину войска и с Хромым Владыкой знакомство свел. Ступай, братец, и ты.

Послушался Филимон Фэт-Фрумос, налетел на войско и перебил его до единого человека. Хромого Владыку сжег и пепел по ветру развеял. Взял он Красу Веков и пустился в обратный путь, туда, где ждал его Арап. Вдруг запала ему в голову дума горькая: "Нет у меня счастья. От одного я спас Красу Веков, а другому ее отдаю!" Добрался он до горы, а Арап Могучий сидит мрачнее черной тучи.

— Добрый вечер, братец, добрый вечер! Что же ты, брат, не отвечаешь?

— Как же тебе ответить? Мы с тобой поклялись быть братьями, а ты в дороге худо обо мне думал.

Устыдился тут Филимон Фэт-Фрумос и попросил прощения. Теперь, когда трудности остались позади, пустились они втроем в дорогу к дому Красного Царя. Очень обрадовался отец Филимона, завидев его, закатил пир на весь мир, а затем послал их отдохнуть. Пока они отдыхали, царь воздвиг дом с толстыми трехметровыми стенами и развел там огонь. Вишь, задумал он сжечь живьем Арапа Могучего и сына своего, чтобы затем жениться на Красе Веков. Но замыслы его не осуществились. Арап Могучий был волшебником. Проснулся он и мигом холод напустил, все кругом заморозил.

Видя такое дело, царь пустился на другую хитрость: послал он к ним старуху с отравой. Вышел Арап Могучий старухе навстречу и как щелкнул ее по лбу — в землю вогнал. Но царь и на этот раз не успокоился. Взял он хлеб, котомку с маслинами и флягу с водой и, придя к сыну, говорит:

— Так ты женился? А моего согласия испросил? Ну-ка пойдем со мной, я тебя научу, как государством править!

— Слушай, брат Арап, — сказал Филимон своему побратиму на прощание. — Береги Красу Веков.

Повел отец Филимона по пустынным местам и девять дней есть не давал.

— Отец, дай мне чего-нибудь поесть.

Дал ему отец кусок хлеба с солеными маслинами.

— Отец, дай мне немножко водицы, не то умру от жажды!

— Дай я тебе выколю глаз, и получишь водичку.

Стал Филимон Фэт-Фрумос на колени, а отец ему глаз выколол. Затем говорит ему:

— Вставай и пойдем дальше.

— Иду, но дай мне сперва еще глоток воды.

— Дам, но прежде и второй глаз выколю.

— Ну, что ж, коли, вижу, ты хочешь меня калекой оставить, а не учить, как государством править.

Жадно глотал Филимон воду из фляги и поехал дальше наудачу, так как не видел, куда его конь несет. Ехал он, ехал и доехал до леса дремучего. Ветки ему лицо царапают, платье на нем рвут. Измучился он скоро и закричал:

— Погоди, мой конь, дальше мне не под силу ехать. — Разнуздал он скакуна, меч к седлу привесил и так его напутствовал: — Иди мой конь, на все четыре стороны. Кто укроет тебя от холода и спасет от голода, тому и служи.

Конь вскоре пристал к монастырскому табуну. А Филимон Фэт-Фрумос остался жить в лесу, покинутый всеми, даже и отцом родным, который поспешно возвратился домой, чтобы расправиться с Арапом Могучим.

Питался Филимон гнилушками, пил воду из ручья и птичьему языку учился.

И вот однажды услыхал он, о чем говорят две птицы, кружившиеся над ним: "Какой он красавец! Если бы еще и глаза имел, то был бы самым красивым молодцем на свете. Вот если бы он лег навзничь и лежал бы так, мы живо полетели бы за живой водой, окропили бы его глазницы и тогда прозрел бы он снова".

Филимон понял разговор птиц и 12 дней и 12 ночей лежал недвижим. Наконец птицы прилетели с живой водой, окропили его, и он стал видеть. Поблагодарил он пташек и в путь пустился. Шел он так, шел, пока добрался до табуна лошадей, которых сторожил старик. Попросил Филимон у старика помощи, а тот ему и говорит:

— Что ж, выбери себе коня по душе.

Долго выбирал Филимон Фэт-Фрумос и, наконец, выбрал дряхлую клячу.

— Эгей, — молвил старик. — На таком коне далеко не уедешь. Он стар и едва ноги волочит.

Но решение Филимона было непоколебимо. Положил он руку на коня, погладил его, и вдруг, — о чудо! — конь перекувыркнулся и молодым красавцем обернулся.

— А оружие коня не сохранилось? — спросил Филимон Фэт-Фрумос.

— Как же. Конечно, сохранилось. На пыльном чердаке лежит. — Тут старик принес ему меч, помог оседлать коня и уже было хотел открыть ворота, но Филимон