Читать книгу - "Фениксы и сфинксы. Дамы Ренессанса в поэзии, картинах и жизни - Софья Андреевна Багдасарова"

Мудрый Козимо знает о Туллии д’Арагона все.

Он помнит эту стремительную женщину еще с тех пор, когда она была любовницей его старого врага Филиппо Строцци (умер восемь лет назад, загадочно, от неизвестных причин, в темнице Медичи, так бывает). Строцци был без ума от нее, повел себя как дурак, допустил утечку важной информации. Это было удачно. Теперь же, когда 37-летняя Туллия живет во Флоренции и собирает в своей гостиной самые блестящие умы – и самых больших болтунов города, знать все о ней – одна из обязанностей третьего герцогского секретаря.

Козимо берет одно из стихотворений Туллии, приложенных к письму, и пробегает глазами. «Ого!» – говорит себе герцог, правнук Лоренцо Великолепного – поэта и великого политика.

Герцог приказывает секретарю помочь даме с возникшим недоразумением. И прямо на послании Туллии, адресованном жене, пишет свою резолюцию: Fasseli gratia per poetessa – «Простите ее, она ведь поэтесса».

Сборник стихов Туллии будет напечатан несколько месяцев спустя.

Туллия д’Арагона

Сонет XXXVIII. К Пьетро Манелли, молодому флорентийцу и поэту

Коль природа с вами сделала сходной

меня, иль Бог, из материи одной,

желать славы может и мой ум живой —

не верите, Манелли благородный?

Считаете от страха не свободной

меня? Что пеньем не решусь роковой

огонь мой внутренний явить, раз иной

у меня стиль и с вашим – разнородный?

Пьеро, в то не поверите, но и я,

устаю, трудясь, чтобы к небу взвиться

и прославить имя на земле свое.

Мечту не сгубит злая судьба моя,

и прежде, чем душа освободится

от тела, желанье утолю мое[10].

Аньоло Бронзино

Сонет на смерть Элеоноры Толедской

То правда ли? И такова награда

за наши беды? Ты, о, мир презренный,

гнев неба вызываешь неизменный,

ни разум, ни душа тебе не рады.

Куда идти и что мне делать надо,

чтоб боль забыть? Воистину блаженный

счастливец тот, кто мир покинет бренный,

едва родившись: смерть ему – отрада.

Ужели ту, одарена благою

была кто красотою, не смогу я

увидеть вновь в божественном сиянье?

Элеонора! Верным ей слугою

я был всегда. Удар смертельный! Ране

иль вместе с ней не умер почему я?[11]

№ 14. Исчезновение Компьюты Донцеллы

Мастер «Манесского кодекса». «Граф Крафт Тоггенбургский (?)».

Миниатюра из «Манесского кодекса». 1305–1315 гг. Библиотека Гейдельбергского университета

ПОРТРЕТОВ КОМПЬЮТЫ ДОНЦЕЛЛЫ НЕ МОГЛО ДОЙТИ ДО НАС НИ ПРИ КАКИХ УСЛОВИЯХ. И ДЕЛО НЕ В ТОМ, ЧТО ОНА СКРЫВАЕТСЯ ПОД ПСЕВДОНИМОМ. А В ГЛОБАЛЬНОЙ СИТУАЦИИ С ПОРТРЕТНЫМ ЖАНРОМ В XIII ВЕКЕ. В ЭТО ВРЕМЯ ПОРТРЕТ, В ТОМ СМЫСЛЕ, В КАКОМ МЫ ПРИВЫКЛИ ПОНИМАТЬ ЭТОТ ЖАНР (РЕАЛИСТИЧНАЯ ПЕРЕДАЧА ХАРАКТЕРА И ФИЗИОГНОМИЧЕСКОГО СХОДСТВА), ЕЩЕ НЕ БЫЛ ЗАНОВО ИЗОБРЕТЕН. МАКСИМУМ, ЧТО СУЩЕСТВОВАЛО, – ЭТО СХЕМАТИЧНЫЕ ФИГУРКИ В ИЛЛЮМИНИРОВАННЫХ РУКОПИСЯХ, СКУЛЬПТУРНОЙ ОТДЕЛКЕ ХРАМОВ И НА АЛТАРНЫХ ОБРАЗАХ (ДОНАТОРЫ И «АВТОПОРТРЕТЫ»). ЭТО БЫЛИ НЕ НАСТОЯЩИЕ ПОРТРЕТЫ, А СИМВОЛЫ, ЗНАКИ ПРИСУТСТВИЯ КОНКРЕТНОЙ ИСТОРИЧЕСКОЙ ЛИЧНОСТИ.

К СОЖАЛЕНИЮ, В ИТАЛИИ XIII ВЕКА НЕ СОЗДАВАЛИ ПРОИЗВЕДЕНИЙ ИСКУССТВА НА ТЕМУ ПРИДВОРНОЙ ПОЭЗИИ, ПОЭТОМУ В КАЧЕСТВЕ АЛЬТЕРНАТИВЫ ЗДЕСЬ ИЛЛЮСТРАЦИЯ ИЗ КОДЕКСА, СОЗДАННОГО В ЦЮРИХЕ НА ВЕРХНЕНЕМЕЦКОМ ЯЗЫКЕ. СБОРНИК СВЕТСКОЙ ПОЭЗИИ ОБИЛЬНО ПРОИЛЛЮСТРИРОВАН ОБОБЩЕННЫМИ «ПОРТРЕТАМИ» ПОЭТОВ (ГЛАВНЫМ ОБРАЗОМ МИННЕЗИНГЕРОВ, НЕМЕЦКОЯЗЫЧНЫЙ АНАЛОГ ТРУБАДУРОВ И ТРУВЕРОВ), ЧАСТО – ВЕСЬМА ЗНАТНЫХ ПЕРСОН.

От первой итальянской поэтессы нам осталось всего три сонета и пара упоминаний в чужих письмах. Она была современницей Людовика IX Святого, Альфонсо Х Мудрого, Марко Поло, Фомы Аквината и Александра Невского, но Дуччо, Джотто и Данте еще не родились, хотя их родители уже начали строить друг другу глазки.

Имя ее утеряно. Псевдоним ее переводится как «Превосходнейшая девица из Флоренции». О ней неизвестно почти ничего. Темен и тяжел для женщин всего мира был век от Рождества Христова тринадцатый[12].

Флоренция, 1265 год

Был конец жаркого мая. Длинная тень от башенки недавно построенного Палаццо дель Попполо лежала на раскаленных булыжниках площади. Прохладная вода в питьевом фонтанчике журчала так заманчиво, что Клавдия д’Анджело[13] передумала спешить домой и повернула к источнику. Выпив воды, она присела на каменный парапет, не боясь испачкать свое темное платье из дорогой ткани, и стала молча глядеть на площадь. Старая служанка устроилась рядом, ей тоже не хотелось торопиться.

Горожане галдели, уличные разносчики кричали, мальчишки смеялись, в небесах щебетали птицы. День начался недавно и, хотя было жарковато, еще никто не успел устать. Правда, Клавдия чувствовала себя утомленной, но она так удобно сидела на парапете, не думая ни о чем и только наслаждаясь радостным солнцем, что постепенно в душу ей возвращался покой. Прохожий, одетый как путешественник, оглянулся на нее, потом остановился и с радостной улыбкой повернул в ее сторону.

– О, прекрасная маленькая донна, о донцелла! – приветствовал он ее. Это был Фабрицио ди Маттео, она не видела его лет пять, с тех пор как он отправился воевать против императора Фридриха II, несмотря на свою дружбу с его ярым сторонником, графом (и поэтом) Ринальдо д’Аквино. Весельчак и отличный фехтовальщик, он прекрасно пел на вольгаре и провансальском, иногда складывал удачные строчки, а главное – помнил ее в те времена, когда Клавдия еще не была замужем. Ей было приятно его увидеть.

– Вы не представляете, как часто, мерзнув ночами у походного костра, я вспоминал о тех прекрасных вечерах, которые мы проводили в доме вашего дяди! – воскликнул Фабрицио, и она заметила, как погрубела его кожа от времени и войны и что шея обезображена длинным шрамом. – Помните, о Компьюта, о «Превосходнейшая», как увенчали меня венком из роз?

Йоэнсис. «Манфред Сицилийский с донатором и писцом Йоэнсисом». Миниатюра из «Библии Манфреда» (MS. VAT. LAT. 36).

1250-е гг. Ватиканская Апостолическая библиотека

ПОРТРЕТОВ КОМПЬЮТЫ ДОНЦЕЛЛЫ НЕ МОГЛО БЫТЬ СОЗДАНО И ИЗ-ЗА ЕЕ ОТНОСИТЕЛЬНО НЕВЫСОКОГО СОЦИАЛЬНОГО ПОЛОЖЕНИЯ. В ЕЕ ЭПОХУ ДАЖЕ «ПОРТРЕТЫ»-ЗНАКИ БЫЛИ КРАЙНЕ РЕДКИ, ИМИ УДОСТАИВАЛИ ЛИШЬ ОСОБО ВЫДАЮЩИХСЯ ПЕРСОН, В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ МОНАРХОВ. ПЛЮС СВОИ «ПОРТРЕТЫ» ЗАКАЗЫВАЛИ ДОНАТОРЫ – МЕЦЕНАТЫ, СПОНСИРОВАВШИЕ СОЗДАНИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЙ ИСКУССТВА. И КОНЕЧНО, НИКТО НЕ МОГ ЛИШИТЬ ХУДОЖНИКОВ УДОВОЛЬСТВИЯ ДЕЛАТЬ АВТОПОРТРЕТЫ, ЛИШЬ ТОЛЬКО ОНИ ЗАНОВО ИЗОБРЕЛИ ИХ