Читать книгу - "Сергий Радонежский. Личность и эпоха - Константин Александрович Аверьянов"

Однако ранее мы выяснили, что патриаршая грамота была получена гораздо раньше, чем полагает В. А. Кучкин, – летом 1374 г. Таким образом, если исходить из его утверждения, что Симонов монастырь был основан после получения патриаршей грамоты и введения общежительного устава в Троицкой обители, хронологические рамки возможного времени основания Феодором своей обители следует раздвинуть. Это могло произойти между летом 1374 г. и началом февраля 1378 г. (смерть митрополита Алексея). При этом следует учитывать два обстоятельства. Пахомий Логофет, составлявший «Житие» Сергия через полвека после кончины преподобного, не был современником описываемых событий, а следовательно, плохо разбирался в их хронологической последовательности. Достаточно указать, что в Первой редакции своего труда он поместил рассказ о начале Симонова монастыря перед эпизодом об основании Андроникова монастыря, тогда как в третьем варианте «Жития» Сергия поступил совершенно иначе. Так что утверждение В. А. Кучкина, что Пахомий Логофет писал свое сочинение в строгой хронологической последовательности, мы должны отвергнуть. Кроме того, совершенно не подтверждается источниками и другое его утверждение – о «сильных волнениях» в Троицком монастыре, которое также является не более чем предположением историка.

Отсюда становится очевидной необходимость поиска новых аргументов для выяснения даты основания Симонова монастыря. Исходной точкой для этого является определение точного возраста Феодора.

В начале нашего исследования мы высказали предположение, что мать Феодора скончалась во время морового поветрия 1344 г., а следовательно, он, будучи ее младшим сыном, родился не позже 1344 г. или же в этом году. Последнее подтверждается указанием Пахомия Логофета, что Феодор был пострижен в монахи в 12-летнем возрасте. Как мы выяснили, это событие произошло 20 апреля 1356 г., и, таким образом, Феодор действительно родился в 1344 г.

Стать игуменом Феодор мог только по достижении определенного возраста. Б. М. Клосс полагает, что игуменами в это время становились не ранее 33 лет, тогда как В. А. Кучкин, ссылаясь на соответствующее правило VI Вселенского собора, считает, что речь идет о 30 годах. Это противоречие возникает из-за того, что В. А. Кучкин не учел того, что в постановлении церковного собора говорится о возрастном цензе для священников, а не игуменов.

С какого же времени можно было стать настоятелем монастыря? Четкий ответ на этот вопрос дает Н. С. Борисов, указавший, что «монашеские уставы требовали, чтобы игумен был не моложе „возраста Иисуса“, то есть 33 лет». В подтверждение своих слов он ссылается на авторитетное мнение Е. Е. Голубинского, подробно проанализировавшего все требования тогдашних монастырских уставов для кандидатуры игумена.[676]

Отсюда вытекает главный вывод: Феодор, родившийся в 1344 г., мог стать игуменом новой обители не ранее 1377 г. Митрополит Алексей, благословивший создание монастыря, скончался в феврале 1378 г., но поскольку, как справедливо указывает Б. М. Клосс, зимой вряд ли было возможно заниматься выбором места для обители, хронологические рамки основания Симонова монастыря сужаются до весны – осени 1377 г.

Окончательно же уточнить их позволяет тот факт, что Феодором в новом монастыре была выстроена церковь Рождества Богородицы. Ранее мы выяснили, что при возведении храмов на Руси чрезвычайно устойчивой была традиция их освящения на престольный праздник. Как известно, по церковному календарю Рождество Богородицы празднуется 8 сентября. С учетом этого обстоятельства основание Феодором Симонова монастыря следует отнести к началу сентября 1377 г.

В. А. Кучкиным было высказано сомнение, что Феодор являлся основателем Симонова монастыря. Поводом для подобного утверждения явилось то, что духовная грамота великого князя Ивана Красного 1358 г. упоминает «святую Богородицу на Крутице», которой предназначалась четверть великокняжеской «коломенской тамги» (торговой пошлины).[677] Эта же церковь упоминается и в первой духовной грамоте его сына Дмитрия, составленной около 1375 г. (по датировке В. А. Кучкина – в 1372 г.).[678] Как известно, Кру-тицами называлась местность рядом с Симоновым монастырем. «Вполне вероятно, – делает предположение исследователь, – что в древности это название распространялось и на ту территорию, которую впоследствии занял Симонов монастырь». Таким образом, «речь должна идти или о возобновлении запустевшего великокняжеского монастыря, или о его расширении, может быть, строительстве на новом месте, но близ старого». Об этом, по его мнению, свидетельствует и то, что «с появлением Симонова монастыря княжеская ружная церковь св. Богородицы перестает упоминаться в источниках».[679]

Коснулся В. А. Кучкин и вопроса о происхождении самого названия «Симоново». Еще в XIX в. историком Симонова монастыря В. В. Пассеком было выдвинуто предположение, что свое название «место это получило от имени владельца из семейства Головиных» – Семена Ховрина.[680] Соглашаясь с тем, что в первой половине XV в. Ховрины-Головины сделали очень многое для Симонова монастыря, В. А. Кучкин считает Семена Ховрина лицом мифическим, а название местности производит от имени великого князя Семена Гордого.[681]

К сожалению, в рассуждения историка вкрались очевидные ошибки. Ему осталось неизвестным, что в нынешнем Крутицком монастыре, долгое время являвшемся подворьем епископов Сарайской епархии, до сих пор сохранилась церковь Успения Богородицы, перестроенная в XVII в. в камне. Она не имеет ничего общего с сохранившейся также до наших дней церковью Рождества Богородицы «в старом Симонове».[682] Что же касается Ховриных, то, судя по имеющимся источникам, они вели свое начало от выехавших из Крыма Стефана Васильевича и его сына Григория Ховры. (Время выезда Стефана на Русь точно неизвестно. Судя по родословцам, это произошло или в 1391 г., или в 1403 г., при великом князе Василии Дмитриевиче. Основано это утверждение на том, что Стефан получил в подарок от великого князя ценную икону Богородицы письма Андрея Рублева. Более обоснованным представляется мнение В. Б. Пер-хавко, полагающего, что выезд состоялся еще при Дмитрии Донском и был связан с падением торгового значения Судака, летописного Сурожа, после его захвата в 1365 г. генуэзцами).[683] Вполне возможно предположить, что под конец жизни Стефан Васильевич постригся в монахи с именем Симон. Очевидно также, что название «Симоново» возникло на рубеже XIV–XV вв. Согласно Вкладной книге Симонова монастыря, сын Стефана Григорий Ховра и его жена Агриппина произвели большие постройки в пришедшей к тому времени в упадок обители, основанной Феодором, и фактически возродили ее.[684] В первой половине XV в., когда Пахомий Логофет собирал сведения для «Жития» Сергия, обитель уже именовалась Симоновской, в память о своем возобновителе.

Спустя несколько месяцев после основания Симонова монастыря, утром в пятницу 12 февраля 1378 г., скончался митрополит Алексей.[685] Сразу после его кончины последовали бурные события. «Повесть о Митяе» сообщает, что Митяй «по преставлении Алексея митрополита покинулъ