Читать книгу - "Столетняя война за Палестину - Рашид Халиди"

между британскими и османскими войсками (впоследствии на выручку последним пришли немецкие и австрийские части). Боевые действия включали в себя окопную войну, воздушные налеты, а также интенсивные обстрелы сухопутной и морской артиллерии. Англичане предприняли ряд крупных наступлений, постепенно оттеснив обороняющиеся османские войска. Зимой бои охватили север Палестины (Иерусалим, расположенный в ее центре, был взят англичанами в декабре 1917 года) и продолжались до начала 1918 года. Непосредственное воздействие войны нанесло огромный ущерб многим регионам страны. Среди них особенно пострадали город Газа и близлежащие поселки и деревни, где в результате интенсивных обстрелов с начала длительной окопной войны, а потом медленного продвижения союзников вдоль побережья Средиземного моря многие районы были полностью превращены в развалины.

Семья моего деда вернулась в свой дом в Таль аль-Рише вскоре после того, как в ноябре 1917 года Яффа пала под ударами англичан. Другая тетя, Фатима аль-Халиди Салам, в то время восьмилетняя девочка, запомнила, как ее отец приветствовал английских военных. «Вэлкам, вэлкам», – говорил он на своем, несомненно, неидеальном английском. Ум Хасан послышалось, что он говорит «я вайлкум», или по-арабски «горе вам!»; ей померещилось, что дед насмехается над чужими солдатами, тем самым подвергая семью риску49. Приветствовал ли Хадж Рагиб аль-Халиди приход англичан или сожалел о нем, доподлинно неизвестно, однако двое его сыновей все еще сражались на другой стороне, а еще двое находились в плену, что ставило семью в щекотливое положение. Два моих дяди продолжали службу в рядах османской армии, сопротивлявшейся англичанам на севере Палестины и в Сирии, до конца 1918 года.

Они, как и тысячи других мужчин, не смогли быстро вернуться в свои дома после окончания войны. Некоторые, чтобы избежать призыва, эмигрировали в Америку, в то время как другие, в том числе писатель Ареф Шехаде (впоследствии получивший известность как Ариф аль-Ариф), содержались союзниками в лагерях для военнопленных50. Третьи, как Наджиб Нассар, редактор откровенно антисионистской газеты «Аль-Кармиль» в Хайфе, скрывались от призыва в горах51. Кроме них были еще арабские солдаты, дезертировавшие из османской армии и перешедшие на другую сторону или служившие в войсках арабских повстанцев под руководством шерифа Хусейна, заключившего союз с Великобританией. А такие, как Иса аль-Иса, редактор газеты «Фаластин», сосланный османскими властями за строптивость и проявления арабского национализма, были вынуждены покинуть относительно космополитичные пределы Яффы и перебраться в маленькие городки в самом сердце сельской Анатолии52.

Эти глубокие материальные потрясения усилили эффект мучительных послевоенных политических преобразований, вынуждавших людей пересматривать давно устоявшиеся представления о своей принадлежности. К концу боевых действий жители Палестины и большей части арабского мира оказались под оккупацией европейских армий. После четырехсот лет османского владычества они столкнулись с обескураживающей перспективой чужеземного правления и стремительного краха османской власти. Местное население не знало какой-либо другой системы управления на протяжении более двадцати поколений. Именно на пике этого великого перелома, когда заканчивалась одна эпоха и начиналась другая, на мрачном фоне страданий, потерь и лишений, до палестинцев дошли отрывочные сведения о декларации Бальфура.

* * *

Судьбоносное заявление, сделанное чуть более века назад от имени британского кабинета министров 2 ноября 1917 года государственным секретарем по иностранным делам Артуром Джеймсом Бальфуром, получившее известность под названием «декларация Бальфура», состояло всего из одного предложения:

«Правительство Его Величества с одобрением рассматривает вопрос о создании в Палестине национального дома для еврейского народа и приложит все усилия для содействия достижению этой цели; при этом ясно подразумевается, что не должно производиться никаких действий, которые могли бы нарушить гражданские и религиозные права существующих нееврейских общин в Палестине или же права и политический статус, которыми пользуются евреи в любой другой стране».

Многие прозорливые палестинцы начали видеть угрозу в сионистском движении еще до Первой мировой войны, однако декларация Бальфура привнесла новый, устрашающий элемент. Используя мягкий, обманчивый язык дипломатии и двусмысленную фразу об одобрении «создания в Палестине национального дома для еврейского народа», декларация фактически обязывала Великобританию поддержать усилия Теодора Герцля по созданию еврейского государства, а также обретению суверенитета и контроля над иммиграцией на всей территории Палестины.

Примечательно, что Бальфур обошел вниманием подавляющее большинство арабского населения (составлявшее на тот момент около 94 %), лишь вскользь упомянув «существующие нееврейские общины в Палестине». К последним применили терминологию, которая отнюдь не отображала их сущности как нации или народа, – декларация не содержит слово «палестинец» или «араб». Подавляющему большинству населения были обещаны лишь «гражданские и религиозные права», но не политические или национальные. И наоборот, Бальфур признавал национальные права за «еврейским народом», который в 1917 году составлял ничтожное меньшинство – 6 % жителей страны.

Сионистское движение было колонизаторским проектом, искавшим покровителя в лице великой державы, еще до того, как получило поддержку Великобритании. Не найдя спонсора ни в лице Османской империи, ни в лице кайзеровской Германии, ни в лице других стран, преемник Теодора Герцля Хаим Вейцман и его коллеги наконец добились успеха, обратившись к британскому кабинету, возглавляемому Дэвидом Ллойд Джорджем, и заручившись поддержкой наиболее могущественной на тот момент державы. Палестинцы столкнулись с куда более грозным противником, чем когда-либо прежде: британские войска продвигались на север, оккупируя их землю, и служили они тому самому правительству, что пообещало создать «национальный дом», большинство в котором путем неограниченной иммиграции должны были составить евреи.

Намерения и цели британского правительства в этот период были в полной мере проанализированы еще в прошлом веке53. В число его многочисленных мотивов входили как романтическое, религиозно обусловленное филосемитское намерение «возвратить» евреев на библейскую землю, так и антисемитский план уменьшения еврейской иммиграции в Великобританию, основанные на убежденности, что «мировое еврейство» в состоянии не допустить выхода из войны новой революционной России и, наоборот, втянуть в нее Соединенные Штаты. Помимо этого, Великобритания стремилась к контролю над Палестиной прежде всего по стратегическим геополитическим соображениям, которые возникли еще до Первой мировой войны и только укрепились в результате событий военного времени54. Но сколь бы весомыми ни были другие мотивы, главный из них заключался в следующем: Британская империя никогда не руководствовалась альтруизмом. Спонсирование сионистского проекта, как и целый ряд других региональных обязательств военного времени, в полной мере отвечало стратегическим интересам Великобритании. Таковыми были обязательства, принятые в 1915 и 1916 годах и сулившие предоставление независимости арабам, возглавляемым шерифом Мекки Хусейном (закрепленные в переписке Хусейна и Макмагона), а также секретная сделка 1916 года с Францией – соглашение Сайкса – Пико, в котором эти державы договорились о колониальном разделе восточных арабских земель55.

Хотя английские мотивы принятия декларации Бальфура очень важны, еще важнее понимать,